Всякая мелочь возымела смысл. Каждая секунда растянулась тысячелетиями. Как с точки обзора Всевышнего, Вини посчастливилось наблюдать бешеное круговращение часовой стрелки. Смотреть, как переплетаются чужие судьбы и в своё удовольствие умалчивать о величайшем, сокровенном. Ступая босыми ногами по тёплым кафельным плитам, Вини ловила вибрацию поезда метро глубоко под землёй. Различала птичьи песнопения за звуконепроницаемыми панорамными окнами. Могла поклясться, угадывала все ароматы, какими надушились её гости, ещё не встретившись с ними. Оттого не могла не отметить мертвенную бледность своего спутника. В тени ещё ничего, а на солнце совсем земляной. Особенно на контрасте с рубашкой цвета воронового крыла. Казалось, это она его, предобморочного, ведёт. Если бы не вакуум души, и без того звенящей на одной тревожной ноте, это стало бы поводом для волнения.
Двустворные двери открылись, и все за длинным столом синхронно повернули головы в их сторону. Весь Траурный дом сложен белоснежным известняком. С деревянными рамами окон и узенькими золочёными перекрестьями без того напоминал храм. Но обеденный зал с его высоченными потолками и арочными подпорками выглядел как капелла, которую забыли расписать. Сегодня пустые стены утопали в свежей зелени и живых цветах. Гирлянды и завесы из голландских ландышей, кремовых пионов и лазурных колокольчиков могли бы украшать элитную свадьбу. Обеспечить атмосферу торжества, триумфа счастья. А в итоге даже до могилы не доедут. Проходя к своему месту во главе, Вини не удержалась, провела по лепесткам.
«Такие нежные».
Вилки не цокали о фарфор. Не шуршали бумажные салфетки. Не скрипели стулья. Гостям накрыли шикарный стол, и в ожидании той, кто их здесь собрал, они доселе пили и ели, перешёптывались, с опаской поглядывая на охранников. Теперь же таращились на Вини, как на экзотическое животное.
С её обострившимися чувствами ей, конечно, стало неловко от такого внимания. Нервно оправила одежду, пригладила волосы. Образ как по методичке. Слабая косичка без украшений, чёрное атласное платье свободного кроя с подолом до колена. Там, где сердце, белой нитью вышит крестик. Чтоб провожающий ненароком не промахнулся. Хотя, похоже, это самая реальная перспектива. Богат чуть ли глаза не закатывал. Едва сознание не терял. Но стойко боролся с нездоровьем. Губы бескровные, на бледном лбу испарина, а он отодвигал своей даме стул. До последнего держал за руку.
Тишина давила на уши, однако никто, под угрозой штрафа, нарушать её не смел. Равнодушно оглядев угощения, Вини выбрала яблоко. Надкусила. Формальность соблюдена – можно вернуться к трапезе.