– А что? – спрашивает Дейтильвирк добрым голосом.
– «Что-что»! Драка начнется, вот и что! Чтоб вы провалились со своей прозрачностью!
Дейтильвирк хотел спросить, чем плоха прозрачность, да не успел – и в самом деле драка началась. Художники, крича и обзываясь, на кулаках спорили, чей труд похож, а чей – непохож. Впрочем, редкая ярмарка проходила без драки. Уж на то они Праввы и Леввы – непримиримые друг к другу.
Голова предусмотрительно удрал. Дейтильвирк заплутал в толпе, но благодаря своей невещественности, он даже синяка не получил. Суматоха росла; к толпе дерущихся подбегали местные жители и тоже начинали драться – для развлечения.
Дейтильвирк пошел по улице.
А навстречу ему бабка ковыляет:
– Мил дружек! Не поможешь кулек до дому донести? Щедро награжу тебя.
Куль у нее – размером с амбар.
Дейтильвирк добрый; да только он лог – и не то что поднять мешок, даже прикоснуться к нему не может. Энергия его совсем дематериализовалась.
– Ладно, – сказала бабка (куль взлетел на нее сам) – справлюсь. А ты сказки сочинять горазд? Уж больно мне скучно… рассказал бы мне чего – награжу щедро.
Но как известно, Дейтильвирк не отличался ни памятью, ни фантазией.
– Ну ладно – так иди. А чего ж ты, мил дружек, залетел столь далеко? Или у тебя нужда какая?
Ну, Дейтильвирк и рассказал ей все – о горячем желании понять собственную природу.
– Мудрено природу постигнуть, – сказала бабка, дрожа (куль на ней перекатывался и взбрыкивал). – Природа, она тайны любит… Мудрено их разгадать. Да уж больно ты мне по нраву – простой такой и незатейливый. Ладно уж – научу.
Дейтильвирк пошел следом; да только не знал он, что это за бабка такая. А она была газень – любительница мрака, говоря попросту, ведьма. Она собирала все подряд – травы, камни, энергию всех сортов; все смешивала и варила из этого мощь – злую мощь. Бабка мечтала покорить весь мир, и даже больше; ее жадность распространялась и на другие миры.
Много она собрала мощи, но хотелось еще, еще, еще; она считала, что недостаточно богата. В одном куле, который не поднял Дейтильвирк, было добра на сто хлебных полей. Однако, при своем богатстве жила бабка весьма глупо и скаредно: дом ее трухлявый вконец рассыпался, а тратить на починку деньги или колдовство ей было жаль. Мощь ей тоже хранить было не в чем – бабка таскала ее в себе, рискуя лопнуть; ведьминское туловище вечно дрожало, одежда рвалась и из-за этого ее постоянно принимали за нищую. Бабка милостыней не брезговала; мелочь и объедки она придирчиво считала и тоже обращала в мощь.
Было у бабки четверо скакунов – до того отощалые, что даже не поймешь, что за звери такие. Не то псы, не то кони. Бабка не холила скакунов и кормила их крайне редко – чтоб не тратиться. От этого скакуны ходили вечно злые.