«Подержу их так для сохранности… а если надо – выплюну. Такие яйца не перевариваются».
Фигура сгибалась и приседала; Гониденек внутренне напрягся, хотя у фигуры не было ни внушительных размеров, ни злости, ни оружия. Гониденек сжимал и разжимал пальцы.
– Кажется, оно не большое… значит, ему можно и накостылять. Хотя, если оно притворяется…
Фигура выпрыгнула прямо к лицу – вся облепленная глиной, ветками и промышленным мусором.
– Друг!… – произнесла она хриплым, скребущим голосом. – У тебя – есть?!
– У меня – нет! – смело сказал Гониденек. Он сжал пальцы в кулачок. – Что, не видишь?!
– Ой, не надо, я же что, я же ничего… – быстро затараторила фигура, в страхе глядя на Гониденекову мощь. – Я же что… я же просто… я вообще…
– А ну иди отсюда, пока я не рассердился! – Гониденек даже сделал шаг вперед.
Фигура, спотыкаясь, понеслась от него прочь, вглубь чащи.
– Какие вредные физиономии ходят!– сказал Гониденек, и в его голосе зазвучало удивление. – Хвосты приспущенные. И самое главное, как это они тут еще… они же все непросвещенные.
Гониденек был удивлен. Но вовсе не из-за дикого вида фигуры, и не из-за того, что она говорила на одном с ним языке. Потому что это был тоже гониденек.
Да-да, именно гониденек, представитель гониденековского племени; и вид у него был неоскорбительный – помятый, взъерошенный, с потертым хвостом – обыкновенный, в общем, вид. Но Гониденек-то считал себя уникальным существом во Вселенной. Он даже обиделся.
– Какой кошмар, куда меня занесло. Пустота, пустота, и ничего кроме пустоты. Неужели я здесь жил?… Да быть этого не может! Раньше могло, а теперь вот – не может! Я что, в прошлом?
Гониденек шел под скучным небом.
Вот она – историческая родина! Земля гониденеков.
Здесь уже много-много времени обитали гониденеки разных рас и пород; нельзя сказать, что они хорошо организованы – у них не было ни государств, ни городов, ни оформленных жилищ; у них не было даже настоящего общества. Фактически, все популяция гониденеков состояла либо из толп и стай, либо из отдельных особей, и никто не хотел сотрудничать друг с другом. Это неудивительно, ведь гониденеки от природы не умели работать. Но зато у каждого была цель – цель, вроде той, что вечно терзала нашего Гониденека.
Гониденек давно забыл место своего начала; теперь, память о жизни среди единоплеменников представлялась ему миражом или призраком, который лишь кажется, а на самом деле его нет. Но что-то все-таки было. Наверное, он имел множество родственников, да только они растерялись, рассеялись по свету. Или остался кто?