Еще благословение имело ограничение по количеству. Одарить сразу толпу желающих Ияри не могла. Одного-двух, иногда трех детей или собак. Одну-две пары влюбленных. Этого вполне хватало для обычной жизни, но никак не влияло на жизнь государства или храма.
Но была у светлого дара обратная сторона. Если, скажем, влюбленные друг друга не любили, а только притворялись, благословение исполнялось буквально. Пожелает им фея «любви до гроба» – и… да. Либо гроб приближался с невиданной силой, либо любовь к ближайшему предмету. Невоспитанный ребенок, получив благословение «разума тебе, дитя», начал регулярно получать то камнем в лоб, то палкой по заднице. Случайно. После шалостей и проказ.
Даже собачке перепало. Очаровательной левретке магистра Темных искусств. Ияри шла мимо, и собачонка ее облаяла.
– Хорошего настроения тебе! – пожелала Светлая, и… собачка с той поры постоянно была слегка пьяной! И конечно, никогда больше не кидалась на прохожих с хриплым лаем. Так, поскуливала от удовольствия иногда!
А снять благословение, в отличие от проклятия, практически невозможно. Это же не вред, это польза! В общем, через месяц от ласковой улыбочки феи шарахались даже некоторые преподаватели. Вот так пожелает «доброго утра», и придется до следующего утра в лазарете сидеть, снимать пожелание.
Сае достались классы у малефиков, оракулов, демонологов и некромантов. Иногда они с сестрой встречались в прозекторской, ибо и некроманту, и лекарю нужно в совершенстве знать человеческое тело. А вот пифии и оракулы на занятиях не пересекались. Пифии умели видеть грядущие события, но весьма смутно, а оракулы – толковать уже записанные пророчества, поэтому их намеренно разделяли.
Вообще, эта магия не считалась приоритетом, но в Академии считали правильным раскачивать все таланты студентов, так что Ияри часами сидела то над чашей с водой, то над хрустальным шаром, то в дыму пахучих трав. А Сая разбирала невнятные каракули на обрывках черновиков, на черепках и даже на рубашках, пытаясь собрать из невнятных слов четкое предсказание.
Темной куда больше нравились занятия проклятийников. Опытный малефик умел проклясть ткань, чтобы она не изнашивалась, например, или не промокала. Но это, конечно, был верх магического искусства. А первокурсников учили насылать друг на друга чих, например, и тут же снимать проклятие или заменять его чем-то более безобидным. Правда, у Саи опыт в проклятиях был большой – они с Ияри потому и заметили проклятие на рыжей парочке, поэтому преподаватель давал ей задания посложнее и поинтереснее. Например, проклясть статую Первого ректора так, чтобы она подмигивала студентам, не сделавшим домашнее задание. Представляете, сколько нужно было вплести в проклятие производных?