Он обещал не торопить меня. Он не был чудовищем. Я могла привыкнуть к нему, и наверняка мы подружимся со временем, но будет ли этого достаточно для создания крепкой семьи?
Мужчина обернулся, когда я была в нескольких шагах, и его противник с улыбкой отступил.
– Доброе утро, Нуала, – сказал Ульф. – Эк даар, как у нас говорят. Светлого начала.
– Доброе утро, – отозвалась я, подходя ещё на шаг ближе. – Эк даар. Правильно? – он кивнул, и я приблизилась на расстояние вытянутой руки. – Завтрак готов.
Я не знала, что ещё сказать, но понимала: нужно показать себя супругой, а не просто девушкой, которая нарезала салат… Я поглубже вдохнула, поднялась на носках – и потянулась поцеловать мужчину. Ульф, словно только этого и ждал, склонился и подставил колючую щеку. Он был серьезён и спокоен, и я не могла понять, правильно ли поступила, и понравилось ли ему это невинное прикосновение.
– Я позову Йана.
– Иди, – кивнул Ульф и направился к колодцу вслед за остальными воинами.
Я подошла к младшему, который уже отложил меч, и теперь что-то обсуждал с другим волком.
– Йан, доброе утро!
– Эк даар, Нуала, – повернулся ко мне мужчина.
– Простите, что прерываю вас, но завтрак готов, и ждёт на столе.
– Замечательно, – улыбнулся он. – Сейчас придём.
Я повернулась было уйти, но он поймал меня за руку.
– А мне поцелуя не полагается?
Как я могла забыть!
– Конечно.
Однако Йан не дал чмокнуть себя в щёку. Он шутливо потерся носом о мой нос.
– У медведей это называется «шалут» – прикосновение нежности.
Я широко улыбнулась в ответ и поспешила отойти, чтобы не мешать им мыться. Хотелось обнять Йана, ощутить его тепло и силу, однако больше в этот день мы друг друга не касались. После завтрака мужья повели меня к дальним загонам подбирать лошадь, и я уже не так нервничала, успевая замечать самые интересные подробности замка и окрестностей.
Крепость волков была воистину неприступна, но, в отличие от замка в Мэрре, городе, где я жила с дедом, Драгнур не выглядел мрачно и бесформенно. Помимо безопасности в нём была красота, и он прочно сросся с ландшафтом, пустив в лоно горы мощные корни. Я всё пыталась представить, как красиво становится вокруг, когда всё зеленеет, и предвкушала весеннее и летнее любование природой с высокой башни. А уж как здорово здесь будет гулять! Никаких тебе сплетниц, или дерзких воинов, охочих до приставаний, и той тревоги, что всегда жила во мне с момента гибели дедушки. На Зальмите я чувствовала себя защищённой. Мне нравилось, как течёт здесь время, и определённо нравились зальмы. Ни единого недоверчивого взгляда не было брошено в мою сторону, ни один волк не был холоден или груб. Я старалась с каждым поздороваться, и напрягала память, запоминая имена, порой длинные и труднопроизносимые.