Кривые, пропахшие рыбой улочки вывели нас к совсем уж узкому проулку. Такому кривому, будто здесь ехал пьяный танкист, не заметил, как улица кончилась, и проложил путь прямо по постройкам. Мы протиснулись между сараями, и я увидела море.
Синее. Бескрайнее. Пахнущее солью и свободой.
В бухте стояли корабли. Наверное, целая сотня! Между ними лавировали лодочки — скорее всего, перевозили на берег товары и улов. Я не сразу поняла, почему это зрелище кажется мне таким прекрасным и одновременно чужим. Над кораблями не было дыма и пара. Ни один выброс не омрачал чистого голубого неба. Не было мусора и в воде. Я видела, как какая-то женщина выбросила прямо в воду рыбьи потроха, и их мгновенно склевали чайки.
— Постой здесь, — буркнул Карл. — Пойду потолкую кое с кем. Отойдёшь хоть на шаг
— пеняй на себя.
Я кивнула. Нет уж, бежать, чтобы нарваться на очередных искателей наслаждений, я не собиралась. Я прислонилась к стене и уставилась на море.
Вечерело. На город постепенно опускались сумерки. В порту загорались редкие огоньки.
Я бы стояла так до ночи. Любовалась фонарями, что зажигали на причале и кораблях. И как зажигали! Человек с длинной горящей палкой касался фонаря, и там вспыхивало масло или какая-то горючая жидкость. Бухта медленно погружалась в полумрак, и так же неторопливо зажигалась цепочка огней вдоль причала. Огни отражались в воде, и смотреть на это можно было вечно.
Погодите! Я это где-то видела!
Память услужливо подсказала: с балкона шефа в Н-ском офисе.
Значит, это точно был не сон. Какая-то неведомая сила забросила меня в другой мир. Мир, где не уважали женщин и где мне не было места.
Я села, прислонившись к дощатой стене, и закрыла лицо руками. Это реальность. Я не смогу проснуться и вернуться к себе. Если я дам отпор тому, кто захочет меня обидеть, у меня будут проблемы. Меня здесь вообще могут посадить в тюрьму, и я ничего не смогу сделать!
Зато у меня была магия. И твёрдая решимость пробиться в новой жизни.
Карл вынырнул из темноты внезапно. Хмыкнул, дёрнул за руку, увлекая дальше.
Наш путь вёл к приземистому дому, больше похожему на барак: длинный, сколоченный из досок, с всего двумя маленькими окнами. Карл распахнул дверь, и я замерла на пороге, так темно было внутри и противно пахло рыбой.
— Шевелись! — Карл втолкнул меня внутрь, и в доме немедленно раздались голоса.
— А это ещё кто?
— А она хорошенькая!
— Ты что же, совсем одна, бедняжка?
— Я знаю постель, где тебе будет уютно сегодня!
— Заткнитесь всё! — рявкнул Карл. — Какой-то негодяй опоил девку сонным зельем и погрузил на корабль. Она очнулась здесь. Пусть отойдёт немного, вспомнит, что к чему, тогда сможем отправить её домой. Если захочет. А пока она одна из нас. Завтра будет чистить рыбу, а сегодня дайте ей поесть и поспать. Тамира! Принимай новенькую!