Чувство вины, подкрепляемое каждым злобным рокотом, каждым ударом сверху, резало по сердцу и не позволяло думать ни о чём другом.
Хорошо ещё, что я с детства привыкла к труду и сейчас могла позволить себе съедать себя заживо без отрыва от работы.
Уход за ранеными, готовку, уборку и стирку даже в наших полевых условиях никто не отменял.
Покормив старого, подслеповатого пса Дуника с рысью Котей, я приласкала Пыжика, нашу почтовую сову. Затем подоила Анелку: та даром, что маленькая, а молока даёт много, жирного, вкусного, питательного, что для всех нас сейчас кстати...
Отдав крынку Марыське, которая после гибели тётки руководила сельскими девушками-стряпухами, я перекинулась с ней парой фраз и перешла к осмотру раненых. Помогла накормить, сменила повязки и компрессы. Затем, вооружившись Маланкиной ступой, принялась толочь в пыль сухой укрепляющий сбор для поддержания сил. Как-то понятно было, что силы нам всем ещё понадобятся. И очень скоро.
Вот только что могут несколько вёсок против целого дракона?
Помощь из королевств ещё когда прибудет.
Да и поможет ли та помощь.
Поручив фасовать получившийся порошок Ашке с Ешкой, я спустилась к крохотному роднику, бьющему из скалы, напилась, умыла лицо.
- Йеннифер, - тихо позвали сзади.
Развернувшись, я уселась прямо на землю. Облокотившись спиной о стену пещеры, хмуро уставилась на зеленоглазого лорда снизу вверх.
На безупречном, усталом и покрытом слоем пыли, сизом от щетины лице, застыло новое выражение. Какая-то болезненная решимость. Лорд сглотнул, выжидательно глядя на меня. В груди что-то слабо шевельнулось под этим взглядом, но помогать зеленоглазому у меня не было ни сил, ни желания.
Никогда ещё я не чувствовала себя настолько раздавленной и опустошённой.
- Прости за тот раз, - наконец, сказал он после долгой паузы. - Когда... Ну... Ничего личного.
Я пожала плечами, не зная, что ответить.
По сравнению с содеянным мной произнесённые зеленоглазым слова в какой-то далёкой прошлой жизни казались зыбким, обрывочным сном, химерой.
- Если честно, я об этом забыла, - ответила я и, подув, откинула прядь со лба.
Видок у меня, наверное, был тот ещё.
Загнанная, взмыленная, взлохмаченная, не мылась по-человечески чуть не седмицу. Впрочем, как и все здесь.
- Твои настоящие волосы отливают сдержанным золотом, - вдруг сказал зеленоглазый.
Я вскинула на него удивлённый взгляд.
- Да ведь вы только овдовели, милорд.
Губы помимо воли растянулись в улыбке.
Вырвался смешок и у лорда.
- Я был глуп и слеп, Йенни, - сказал зеленоглазый, снова став серьёзным. - Я не жду, что ты простишь меня или.