Несмотря на однозначную позицию профессора насчёт отношений с кем бы то ни было из студенток, блатные дивы, всё равно, каждую его лекцию на первых рядах демонстрировали мужчине свои брендовые слишком откровенные наряды.
— Не трусь! — шепнула Лиза подружке, как только в аудитории смолкли голоса и профессор поднялся на кафедру, — Если что, смотри только на меня! Я постараюсь, чтобы меня было хорошо видно!!!
— Так… сегодня в преддверии новой темы заслушаем доклад, который нам любезно подготовила одна из студенток.
У Ариши болью сжалось сердце — он даже имя её не потрудился произнести! Она так и будет докладывать безымянной.
Евгений Константинович сделал небрежный знак рукой, призывая докладчицу выйти и приступить к рассказу.
Бедняжка на подгибающихся ногах шла, словно сквозь строй, сопровождаемая едким шипением и откровенно издевательскими взглядами.
Да, так уж сложилось, что их факультет — был отборным снобистским серпентарием! Та кучка приезжих студентов, которые поступили на бюджет и не имели богатых родителей на периферии, была столь незначительной в этом змеином клубке, что их, практически, было не заметно.
Общая масса их презирала и при каждом удобном случае, всячески давала понять, что они здесь не просто лишние, а что их, вообще, держат на факультет из жалости…
Евгений Константинович прекрасно расслышал ядовитый шепоток, которым сопровождался выход студентки. Он нахмурился.
До этого он или внимания не обращал, или такого чёткого социального расслоения среди студентов просто не было.
Он язвительно скривил губы. Наверняка, дело вовсе не в том, что Солнцева не особенно вписывалась в среду мажоров!
Вон, её подружку, почему-то, на его памяти до сих пор никто не задирал! Значит в таком к себе презрительном отношении виновата сама Солнцева!
Девушка вышла на кафедру и положила стопку листов перед собой. Она сначала прокашлялась, потом затравленно оглядев аудиторию и отыскав в толпе единственное родное лицо, звонко и чётко приступила к докладу.
«Наверное, ей просто повезло наткнуться на какую-то редкую и яркую монографию», — размышлял Евгений Константинович, с удивлением обнаружив, что доклад Солнцевой действительно увлекательно-интересен, и что он сам, как ни старался себя одёргивать, всё равно заслушался.
Он специально подобрал для неё одну из самых скучных и завязанных на специфических терминах тем. Он даже уже предвкушал, как презрительно процедит: «Хорошо, Солнцева, считайте, что поверхностно тематику Вы затронули»…
Однако нет, залюбовавшись маленьким ушком, за которое девушка время от времени заправляла непослушную прядь, профессор вынужден был признать, что она подошла к делу с довольно неожиданной стороны и рассказывала очень интересно.