— Тебе — в рифму? Какое, нахрен, отмечание, если я с твоим универом нормальную работу почти забросил? Да и третьего у меня, если помнишь, экзамен. Слава Богу, последний в моей жизни…
— Ну-ну… А то смотри, можешь к нам в Кавголово присоединиться! Я там отопление провёл. Снег, сосны, людей — никого! Красота-а-а…
— Чего я буду к вам, как дурак, третьим? Вам с твоей Лизонькой клоуна недостаёт?
— А мы и её подружку уговорим! А то она, как и ты, третьей быть не хочет! Соглашайся, а? Будете там водку пить, а потом белые трусы сравнивать! — приятель прыснул.
— Да пошёл ты…
Евгений Константинович оставил друга по-дебильному ухмыляться и покинул кабинет.
«А что? Неплохо бы, в принципе, хоть раз в году выехать на природу! Сосны со снегом я люблю…» — размышлял мужчина, неосознанно сворачивая в коридор, ведуший в секретариат.
Никакого особого повода заглянуть у него не было. Да и пьянка, мать её так, сорвалась… Чёрт! Нет у него повода, нет!!!..
Не предлагать же ей по такому случаю, раз он, всё равно, сюда заглянул, встретиться где-нибудь в кафешке… водки, к примеру, напиться… По-нашему, по пятнично-традиционному…
Евгений Константинович чертыхнулся, упрекая себя за дурость и, проходя мимо заветной двери, ускорил шаг…
Занятия окончились. Впереди — сессия, праздники, каникулы. Евгений Константинович с тоской во взгляде провожал толпу студентов, покидающих аудиторию, где он провёл последний в своей жизни семинар.
А ведь, в принципе, всё неплохо было. Столько разных, причём, незнакомых впечатлений, которые он получил за эти месяцы, пожалуй, не придётся больше испытать никогда…
Он пристально вглядывался в угадывающуюся в толпе спину, облачённую в белую блузку. Опять этот проклятый белый цвет! Её на нём заклинило, что ли?
Для него белый теперь — как триггер. Увидел что-то белое, застыл, возбудился… Ч-ч-чёрт!
Даже, между прочим, не оглянулась! Не сказала последнего «прощай»… Дуется, наверное… Вот же злопамятная зараза! Что ей, вообще, стоит? Могла бы, в конце концов, и простить!
Евгений Константинович обругал себя за глупые мысли. Ладно, последняя пятница. Пора валить. С пьянкой, конечно, никаких перспектив нету. Вовка только мерзко ржёт, стоит с ним о пятнице заговорить!
Тридцатого у него экзамен у четвёртого курса. А третьего — у них… В смысле, у пятого! Конечно, просто у пятого! Ч-ч-чёрт!
Евгений Константинович поморщился, на ходу расправляя тесную ширинку. Какое-то заколдованное место — этот проклятый универ!
Нормальному человеку нельзя даже спокойно пройтись по коридорам без того, чтобы не испытывать болезненный дискомфорт с жуткий стыд!