И как я должен ей сказать?..
Пока для нее же будет лучше, если она продолжит считать, что все, что между нами было, ей не более чем приснилось.
С удивлением наблюдаю, как моя рука тянется к острому подбородку. Удивительно. Она тянет меня, будто магнит. И как расстаться с ней?
Но это ведь ненадолго?
Если мне удастся разобраться с Адой. А не ей со мной...
Лина глядит мне прямо в глаза, а в голове у нее такой сумбур, относительно того, что я делаю. Если немедленно не остановиться, то ей будет лишь больнее:
— Пойдем со мной, — прошу я.
— Куда? — спрашивает она скорее на автомате, нежели и правда хочет знать.
Я слышу, что мысленно она готова пойти за мной хоть не край света, лишь бы я не отпускал ее. И это обстоятельство еще больше усложняет мне задачу. Потому что я обязан отпустить.
Хватаю ее за руку и увлекаю за собой из кухни, а затем и из дома. Мы уже подходим к машине, когда я чувствую, как к ней приходит осознание того, что я собрался делать, и все ее естество начинает противиться этому. Однако даже виду не подает. Покорно садится в машину.
Усаживаюсь за руль, в надежде, что Ада не успеет нас остановить. Судя по ее мыслям, она должна сейчас быть где-то на втором этаже. Отлично. Значит, у нас, по меньшей мере, есть фора, пока она поймет, что мы не просто проветриться вышли.
С буксом выезжаю со двора, проверяя обстановку в зеркало заднего вида. Ей нас не остановить. Она заперлась в комнате, и лелеет мысли о будущем ребенке. Пусть потешится мечтами.
Сейчас, обретя свой Источник, мне искренне жаль Аду. Я и сам не осознавал, насколько несчастны Высшие в своем одиночестве. Видимо я и правда, слишком молодой бессмертный, и еще не понял всей глубины этого нескончаемого проклятия.
Мне повезло. Я обрел, то недостающее. А Ада уже не одну сотню лет скитается по миру, в надежде найти свою жизнь.
Однако это не повод, забирать мою!
Слышу, как мечутся мысли Ангела, что притихла у моего плеча. Поглядывает на меня украдкой, хаотично соображая, что она сделала не так, что я решил вернуть ее обратно.
Не могу удержаться. Ловлю ее ладошку, что нервно теребит обнаженную кожу острой коленки:
— Все так, — не выдерживаю я. — Пожалуй, ты лучшее, что случилось со мной за последнюю сотню лет...
Чувствую ее удивление. Даже несмолкаемый поток мыслей вдруг прерывается, пока она с изумлением наблюдает, как я подтягиваю ее руку к своим губам, и запечатлеваю на них долгий поцелуй.
— Значит не сон. — выдыхает она вслух несколько облегченно.
Черт. Я ведь собирался молчать, чтобы не сделать ей больнее.
— За что вы так со мной? — чувствую, что ей больно. — Вы просто играли? «Лиши невинности монашку»? Так?!