Ничего не понимаю! Они ведь просто разговаривали? Чего он не нее набросился-то?! Может ему не понравилось, каким взглядом она меня таранила? Мне может, тоже не понравилось. Но не рисковать же теперь своей жизнью из-за этого?!
«Беги, Ангел!» — голос в сознании вынуждает вздрогнуть. И даже не от неожиданности.
Я уже давно привыкла к нему. Но он кажется каким-то изможденным. А от того становится страшно...
Черт, да что там происходит? Куда они подевались? Слишком крутой обрыв!
Вместо того, чтобы выполнять приказ Дамира, мечусь вдоль дороги, пытаясь придумать, как мне спуститься. Нахожу крутую тропинку, петляющую среди камней, и бросаюсь вниз.
Стараясь попросту не свалиться с горы, хватаюсь за корни деревьев, и тонкие ветки молодых кустарников, попадающих под руку. Пальцы уже начинает саднить, но я и не думаю останавливаться.
Что с ним? Он ведь выживет? Он не может умереть из-за меня! Сам ведь сказал, что это по моей вине он стал смертным!
«Признаться, я не совсем так сказал. Так что даже не думай винить себя! — отзывается голос Дамира. — Умоляю, Ангел, что ты делаешь? Сбегай же!»
Я должна помочь!
«Именно! Помоги мне спасти тебя и нашего ребенка!» — говорит он отчаянно.
Я словно в землю врастаю:
— Ребенка? — шепчу вслух, и давлюсь истеричным всхлипом, когда моему взору наконец открывается обзор на страшную картину. — Как же я его заведу этого «нашего», если она тебя сейчас убьет?
Потрясающе красивая женщина, с кроваво-черными разметавшимися волосами стоит над медведем, что распластался у ее восхитительных ног. В ее элегантных тонких руках, поднятых над головой, огромный камень, который она явно занесла для удара.
— Нееет! — кричу я что есть мочи.
Кажется, словно Ада на мгновение теряет решимость, и даже едва заметно вздрагивает от неожиданности, похоже впервые услышав мой голос. Переводит на меня взгляд полный недоумения.
А я не трачу времени попусту. Воспользовавшись ее замешательством, не задумываясь, бросаюсь вперед, уже совсем не разбирая дороги. Несусь по ручью, что растягивает по земле кровавый узор. Словно ужасающая иллюстрация того, как из моего любимого утекает жизнь.
Всхлипываю, и буквально плашмя ложусь на медведя, прикрывая его голову:
— Умоляю, остановись! — прошу я, не в силах сдержать слез.
— Если бы он не попытался сейчас украсть тебя, то я бы позволила ему жить! Он сам виноват! Стоило позволить мне забрать ребенка, — рычит Ада.
— Как ты собралась забрать НАШЕГО ребенка, если сейчас убьешь Дамира?! — воплю я.
— Он свое дело сделал! — отвечает она ледяным тоном, но мне кажется, я слышу в ее голосе слезы. — Моя сила больше не властна над тобой, значит, ты понесла от моего Братца!