Черт!
Ада отшатывается назад, и едва не падая с обрыва, обращается большой золотистой птицей.
— Вау... Жар-птица? — непроизвольно выдыхает Ангел. — Эт-то Страж Ады?
— Угу, — подтверждаю я. — И, похоже, не она его вызвала. Страж учуял свой Источник, что уже зарожден в тебе. В его спасение и явился. Это еще одна гарантия твоей неприкосновенности. А меня она не станет трогать, потому что иначе для нашего сына она станет врагом и мишенью номер один.
— Умоляю, скажи, что мне не придется становиться свекровью для одной злой бессмертной? — уже все понимает Ангел.
— Похоже, все идет именно к этому.
Вот же дал бог семейку!
— Все еще боишься? — слышится голос Дамира у меня за спиной.
— Нет, уже не так сильно. Однако сесть пока, пожалуй, не решусь, — нервно усмехаюсь я, стоя на углу дома, и вглядываясь в лошадей, что спокойнеханько щиплют травку в своем загоне. — Такие красивые. Эта их перламутровая шерсть создает впечатление, что они тоже какие-то сказочные создания. Или так и есть?
Хочу было повернуться к мужу, но перед моим носом мелькает большущая рука, сжимающая букет незабудок. Улыбаюсь, тому, как он меня балует.
— Нет уж, — отвечает он. — Это самые обычные ахалтекинцы изабелловой масти.
— Ммм, — понимающе качаю головой, хотя и ничегошеньки не поняла. — Поверить не могу, что они в прошлом году едва не убили меня.
— Ну, тут не их вина. Это все Ада, — слышу, что Дамир злится.
Поворачиваюсь к нему, и прижимаюсь к его руке:
— Забудь уже. Столько времени прошло. Да и ее не видать на горизонте. Если подумать, может она даже помогла нам? Кто знает, сколько бы ты еще пытался меня избегать, если бы не ее дурацкие игры?
— Ты пытаешься простить ее, — хмурится он.
— Я уже простила. Какой толк держать на нее зло?
Он прочищает горло, будто не решаясь мне что-то сказать:
— К слову о прощении, — начинает он, зная, что за мной не заржавеет вынудить его озвучить терзающие мысли. — Как-то все не до того было. Твоя мать. Сдалась полиции.
— Чего вдруг? — резко поднимаю голову и заглядываю в глаза. — Неужто совесть проснулась?
— Ну, можно конечно и так сказать, — он потирает затылок, словно чувствует себя виноватым. — У нее просто... эмм... уже несколько месяцев голоса в голове.
Прыскаю от смеха, не в силах сдержать неуместный приступ веселья.
— Очевидно я злопамятнее, чем ты, — улыбается Дамир. — Я просто заметил, что тебе нередко снится отец, и то, как мать с ним поступила - непростительно. Ты не расстроилась?
— Ее посадят? — серьезнею я.
— Срок давности ее преступления не истек, так что вполне возможно. Но если ты не хочешь, то я могу повлиять, чтобы ее отправили на принудительное лечение или что-то в этом духе.