Майкл спросил, раздаются ли по-прежнему анонимные звонки.
– В последний раз он пробормотал, что ничто не заменит масла или что-то вроде этого. Я сразу стираю с пленки ту чушь, которую он несет. Когда этот парень был ребенком, кто-то вбивал в его голову с утра до ночи всякую ерунду. Я уверена, что его обижали в детстве.
Разговор их вскоре закончился.
На несколько секунд Майкл увидел перед собой Виктора Спитални – маленького, узкоплечего, черноволосого, с вечно бегающими под узким лбом темными глазами, мокрыми губами и дрожащим подбородком. Когда им было по восемнадцать, вокруг Виктора Спитални как бы возвышалась воздвигнутая им самим стена. Парень явно был психопатом. Если кто-то шел в его сторону, он останавливался и ждал, пока человек пройдет мимо и отойдет достаточно далеко, чтобы Виктор мог чувствовать себя в безопасности. Наверное, он решил убить кого-нибудь и дезертировать, как только впервые услышал историю Андерхилла про негодяя Ната Бизли.
Из-за чего-то такого, что сказала жена Майкла, ему подумалось вдруг, что было бы интересно отправиться в Милуоки и посмотреть на места, тае вырос Виктор Спитални.
Ведь именно Милуоки был прообразом Монро, штат Иллинойс, где боролся с судьбой Хол Эстергаз. Если Андерхилл все-таки появится сегодня в аэропорту, он, наверное, не откажется поучаствовать в этой поездке по местам детства одного из своих героев.
Он услышал хриплый вздох Конора и через несколько секунд забыл о своих мыслях. Он смотрел на Андерхилла, пробирающегося к ним через толпу. Под мышкой он нес сверток, перевязанный шпагатом, в одной руке – кожаный саквояж, в другой – чемоданчик с допотопной портативной пишущей машинкой и огромный пластиковый пакет. На нем болтался просторный полосатый пиджак. Выглядел он как-то по-новому – в следующую секунду Майкл понял, что Андерхилл постригся.
– Ты это сделал, – произнес Майкл.
– Пока не выйдет моя новая книга, – сказал Андерхилл, – я буду несколько стеснен в средствах. Не купит ли кто-нибудь из вас, джентльмены, порцию кока-колы для старого приятеля?
Конор вскочил и почти что побежал к бару.
Полет был как бы пародией на их путешествие на Восток: у окна вместо Гарри Биверса сидел Тим Андерхилл, Конор посредине Майкл у прохода. Майклу явно недоставало блестящих черных волос и ямочек Пан Йин – сейчас они летели рейсом американской компании, и все стюардессы здесь были высоченными блондинками с профессионально равнодушными лицами. Остальные пассажиры на сей раз не были педиатрами. Это были по большей части молодые люди, относящиеся к двум категориям: служащие крупных международных корпораций, которые читали “Мегатрендз” и “Уан Минит Мэнеджер”, и молодые парочки с детьми или без, одетые в джинсы и ковбойки. Когда Майкл был в их возрасте, они читали в подобных случаях Карлоса Кастанеду или Германа Гессе. На мягких обложках книг, которые доставали одну за другой его попутчики, стояли имена Джудит Кранц и Сидни Шелдона или же это были произведения неких леди с тремя именами, на обложках которых красовались средневековые замки и позевывающие единороги. В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году богема – или к кому там относили себя эти люди – не была особенно начитанной.