– Я согласен с вами по двум первым пунктам, – сказал я. – Но не думайте, что в деревне отсутствуют волнения. Мне таки пришлось поволноваться.
– А что случилось?
– Убийство, – сообщил я.
Маркус Кент поджал губы и присвистнул.
– Какая-то буколическая любовная драма? Деревенский парень убил подружку?
– Ничуть. Хитрейшее убийство, совершенное сумасшедшим.
– А я ничего не читал об этом! Когда его поймали?
– Его не поймали, и потом, это – женщина.
– Фью! Я не уверен, что этот Лимсток – подходящее для вас место, старина.
Я сказал твердо:
– Очень подходящее. И не пытайтесь заставить меня уехать оттуда.
Маркус Кент обладал вульгарным умом. Он тут же спросил:
– Вот оно что! Обнаружили блондинку?
– Ни в коем случае, – сказал я, виновато подумав об Элси Холланд. – Просто сильный интерес к психологии преступления.
– О, хорошо. Это не может причинить вам особого вреда, но только если есть уверенность, что этот сумасшедший убийца не доберется до вас.
– Об этом не тревожьтесь, – сказал я.
– Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Вы могли бы рассказать мне об этом отвратительном убийстве.
– Извините. Я уже договорился.
– Свидание с леди... а? Да, вы определенно поправляетесь.
– Думаю, это можно и так назвать, – сказал я, с некоторым удовольствием представив Меган в роли леди.
Я приехал в «Миротин» в шесть, когда это учреждение официально уже было закрыто. Мэри Грей вышла из примерочной и стояла на верхней ступеньке рядом с дверью, встречая меня.
Она приложила палец к губам.
– Вы будете потрясены! Если мне позволено похвастать – скажу, что пришлось здорово поработать.
Я вошел в большую примерочную. Меган стояла, оглядывая себя в высоком зеркале. Я могу поклясться, что с трудом узнал ее! На мгновение я просто задохнулся. Высокая и изящная, как ива, со стройными ножками, просвечивающими сквозь шелковые чулки, в сильно открытых туфельках... Да, прелестнейшие руки и ноги, хрупкое сложение... достоинство и оригинальность в каждой черте. Ее волосы были подстрижены и уложены, и они блестели, как глянцевитый каштан. Она не была подкрашена, или же косметику наложили столь тонко, что ее было не заметить. Губы Меган не нуждались в помаде.
Кроме того, в девушке появилось нечто новое, чего я никогда прежде не замечал, – какая-то невинная гордость в изгибе шеи... Она взглянула на меня серьезно, со слабой, застенчивой улыбкой.
– Я выгляжу... в общем, неплохо, а? – сказала Меган.
– Неплохо? – возразил я. – Неплохо – это не то слово. Идемте ужинать, и если каждый второй мужчина не обернется, чтобы взглянуть на вас, я буду удивлен. Вы всех девушек заткнете за пояс.