— Мне действительно нужно узнать у вас одну вещь. Это может показаться вам странным, и вы можете сказать, что это вовсе не мое дело.
— Что ж, попробуй.
— Кейт Редвинг как-то упомянула в разговоре со мной о вашей прежней работе.
— А, — последовала пауза. — И ты хочешь знать, что заставило меня ее оставить.
— Да.
— А Кейт не сказала тебе, что я работал с Бони Милтоном?
— Она просто сказала, что это был известный опытный врач, и несколько минут назад кое-что заставило меня вспомнить об этом. Баз снова замялся.
— Что ж, я... — он вдруг рассмеялся. — Мне действительно немного неловко говорить об этом. Но, думаю, что могу изложить тебе голые факты, никого не компрометируя. Иногда я брал папки Бони домой на ночь, чтобы быть в курсе историй болезней наших пациентов. Я был педиатром, так что поначалу я читал лишь то, что относилось к детишкам, которых я лечил. Но потом я начал читать истории болезни их родителей, чтобы знать, к чему предрасположены мои пациенты. У меня возникла мысль, что все случившееся с родителями так или иначе отражается на их детях. Бони не придавал особого значения этой идее — он вообще не любил новых идей, но особо не возражал против моей работы, тем более что я всегда был очень тактичен, если замечал, что он что-то пропустил или где-то ошибся. Но однажды я совершил ошибку, случайно захватив домой папку пациента, которого Бони держал только для себя. И, прочтя ее, я увидел, что дело пахнет трагедией, если ты понимаешь, о чем я говорю. Опухоль матки, внутриматочное кровотечение и еще несколько вещей, которые требовали по меньшей мере дальнейшего обследования. К тому же, пациентке не помешало бы обратиться к психиатру. Ты понимаешь, о чем я говорю. Все это было связано с событиями, случившимися с этой женщиной в детстве. И это могло означать только одну вещь. Я не могу рассказывать подробнее, Том. В общем, я поговорил об этом с Бони, и он пришел в ярость. Меня вышвырнули из больницы, и это одна из причин, почему я не веду пациентов в Шейди-Маунт.
— Вы не знали полицейского по фамилии Дэмрок? — спросил Том.
— А ты, похоже, решил как следует покопаться в прошлом. Нет, я почти не знал его. Но я знал о нем, и я узнал бы его, если бы встретил на улице. Как раз в тот период, о котором я рассказываю, произошли так называемые убийства «Голубой розы».
— Это случилось после первого убийства?
— После первых двух. Я должен был стать третьим — думаю, ты знаешь об этом. Не могу сказать, чтобы это было одним из моих любимых воспоминаний. Но Леймон наверняка рассказал тебе о том, каким образом я связан со всем этим.