– По-видимому, наш общий знакомый был введён в заблуждение внешним сходством и воинственностью изображённой здесь женщины и той, которую он знал лично, – предположил Механикус. – Очевидно, что уникальная воинственность и исключительная храбрость передаётся в этой семье именно по женской линии. Не удивлюсь, если узнаю, что время от времени в их роду появляются мальчики совершенно неспособные к воинскому делу. Не трусы, нет! Именно неспособные, зато одарённые, каким-нибудь талантом в занятиях совершенно мирного характера.
– Во! Леска говорила, что у неё родной дядька такой! – подтвердил Зиг. – Он у них священником. Учёный книгочей, авторитет и большая шишка, а что по другой части, так он ни-ни! Ни охотник из него, ни воин не вышел. Ну, разве что сапоги точать умеет, да чёботы шить.
– Это только подтверждает мою теорию, – ответил Механикус. – Конечно, не все мужчины их семьи рождаются такими, ведь отцовские гены наследуются наравне с материнскими, а мужья у таких женщин, как правило, им под стать. Поэтому-то я и удивляюсь, что вы с Лесой до сих пор…
– Да ты уж лучше молчи! – перебил его Зиг. – Скажи-ка…
– Что это там у вас? – раздался за их спинами голос сэра Мальтора, о котором все забыли. – А, Огненная королева! Давненько не видел я этого лица.
Глава 47. Почти век назад. Огненная принцесса
– Лоргин! Эй, парень, губки-то закатай!
Молодой солдат в шлеме, который был ему по всем статьям великоват, моргнул пару раз, судорожно глотнул и, покраснев, как свёкла, отвернулся. Трое его товарищей покатились со смеху.
– Харе краснеть, а то обуглишься! – сказал один из них, положив ему на плечо тяжёлую руку в латной рукавице. – Не боись, здесь смотреть на них можно и даже нужно, но не вздумай даже сказать чего лишнего, я уж молчу о том, чтобы тронуть.
– А что будет, если… если скажешь? – поинтересовался тот, кого назвали Лоргином, робко поднимая взгляд.
Его товарищ только руками развёл.
– Ну, самое меньшее тебе отрежут…
Новый взрыв хохота заставил играющих на площадке девушек обернуться. Их лукавые пронзительные взгляды подействовали на мужчин, как ведро холодной воды на распевшихся котов. Стражники закашлялись, забулькали и притихли, вытянувшись в струнку. Самый молодой, над которым смеялись, тоже вытянулся. При этом проклятый шлем предательски съехал набок, и теперь наносник упирался в правую скулу и наполовину закрывал глаз.
Девушки переглянулись между собой и захихикали, но их предводительница – умопомрачительная красавица не более семнадцати лет, каких не бывает, (с точки зрения молодого горца), в жизни, цыкнула на них, бросила мяч и, покинув мягкую траву, пошла к группе замерших стражников, смело попирая босыми ногами острый гравий дорожки.