Поэтому начинающая соблазнительница спрятала улыбку и продолжила своё занятие, потратив на него времени несколько больше, чем следовало. Опыта в таких делах у неё не было совершенно, но инстинкт безошибочно подсказал, где добавить плавности, а где игривости движениям, где встать на цыпочки, а где наклониться так, чтобы лёгкая ткань чуть-чуть больше сползла с попки, повёрнутой к зрителю вполоборота.
Со стороны скамейки раздалось короткое – "уй!", тут же сменившееся приглушённым ругательством. Леса украдкой бросила туда взгляд и чуть не покатилась со смеху – Зиг с весьма жалким выражением лица тёр и массировал свою шею, которая подвела хозяина в очередной раз.
Ага, попался! Тут она уж совершенно расшалилась и так-как развешивать больше было нечего, подошла, словно слегка пританцовывая, к, и без того измученному мужику, и уселась рядом, болтая ножками.
– Ты как? – спросила она неопределённо.
– Нормально, а ты? – ответил Зиг, глядя мимо неё глазами, съезжающимися к переносице.
– Всё клёво! – ответила Леса и откинулась на прогретую солнцем спинку.
При этом она запрокинула руки за голову и потянулась всем телом, так что маечка рельефно обрисовала её грудь и живот. К тому же она невольно повернулась к своему другу и соратнику, и вышло так, что сосок её правой груди, (совершенно случайно, честно!), прошёлся по левому локтю Зига. И тут произошло то чего девушка никак не ожидала – Зиг поднял левую руку и обнял её за плечи, правой рукой прихватил за талию, притянул к себе и… поцеловал прямо в губы!
Сказать, что девушка опешила, значит основательно преуменьшить чувства, испытанные ею за эти долгих две секунды, что длился их поцелуй. Она опешила, онемела, окаменела, начисто потеряла ощущение пространства и времени! Но две секунды прошли, и Зиг слегка ослабил свои объятия, чтобы взглянуть в лицо своей подруги.
Зря он это сделал – тут же две ладошки упёрлись ему в грудь. Огромные девичьи глаза напоминали плошки. В них не было ни гнева, ни страха, только лишь безграничное удивление, лишившее их обладательницу воли к активному сопротивлению.
– Ты что? – спросила Леса не своим голосом, всё ещё слабо отталкивая его ладошками и понимая краем сознания, что с таким же успехом она могла отталкивать дом или скалу.
– Н-нет, ничего… – пробормотал вдруг смутившийся Зиг, но тут же справился с собой и добавил весело, даже слегка переиграв:
– Пахнешь вкусно! Извини – не удержался!
С этими словами он отпустил её мягко и нежно, словно уложил ребёнка в кроватку.
– А… н-ну ладно… – сказала покрасневшая, как помидорка девушка, которой вдруг стало горячо в тех местах, где её тела только что касались руки мужчины и необъяснимо холодно там, где их не было. – Я, это… по-ойду поесть, что-нибудь п-приготовлю!..