– То есть мучаетесь?
Константин наградил его глубоко понимающим взглядом, однако в голосе его прозвучала стальная невозмутимость:
– Да, это тяжко! Вы и представить не можете, через какой ад нам приходится пробраться.
– Да ничего у вас не выйдет, – хмыкнул гость, и Вера толкнула его локтем. – С первого января новые жизни не начинаются… Да и после стольких лет… Тут люди к психологам за помощью обращаются, чтобы одолеть привязанность, а вы…
Он махнул рукой и протянул сигарету Вере, затем, когда курево затлело, кинул и пачку, и зажигалку на стол.
С несколько секунд и Маргарит, и Константин в недоумении таращились на гостей: к их широко распахнутым глазам как нельзя кстати подошли бы раскрытые рты.
– Но мы ведь бросаем… – Глотая слюни, подобно выпрашивающим еды, проскулил Константин.
– И что? Нам теперь тоже нельзя курить?
На полной серьезности Маргарита обожгла мужа. Если ты сейчас же не укротишь их постылую привычку, то я поотрываю им пальцы, чтобы они больше никогда не схватиться за сигареты! – предупреждал ее взгляд.
– Да! Нельзя! При нас нельзя! Вам нельзя курить в этом доме вообще! Никому нельзя курить в нашей квартире! Либо уходите, либо тушите.
Нервно сжимая руки под столом, не повышая голос, проскрежетал Константин. Однако, несмотря на явную угрозу, прослушивалась в его словах какая-то мольба о помощи, однако зенки, точно такие же, как и у Маргариты, пересохли от перенаполнения пустотой. Буквально потрескались. Впятились в орбиты, как сухой изюм. Как будто не ели и не пили люди уже несколько недель, но благодаря непонятному чуду все же оставались живимы.
– Мы на лестничную площадку, а то тут ни пепельницы, ничего. Идем, Вера.
Когда входная дверь захлопнулась, Маргарита в недовольстве скомандовала:
– Открой окно.
Тот послушался. Свежий и холодный воздух поспешно вытеснил табачный дым, неприятно щекочущий железными острыми ресничками чувствительные нервы. Константин уперся руками о подоконник, в напряжении уставившись на улицу.
– Костя? – Тот поднял вопросительный взгляд в ответ на материнско-мелодичный голос жены. – Мне вдруг показалось, что мы больше не только друг с другом ладить не можем… Но и с друзьями тоже. Мне вдруг показалось, что мы со всем миром больше не в ладу.
– Не знаю… Разве проблема в нас самих?
– Но почему же все рушится? Все так хорошо шло. Общие друзья… Да что до них! Вот взять только нас: мы встретились пять лет назад, быстро сошлись, два с половиной года назад поженились, а тут… Бац! И мы нелюдимые друг для друга звери. Из-за чего? Неужели из-за сигарет? Но это ведь бред! Ну не может такого быть! Ну разве может резкий запрет на привычку разрушить теплейшие отношения?