По лицу Грега стало ясно, что он не очень-то разбирался в деталях, которые были так важны для ведьмы.
– Какая к черту разница! – огрызнулся он.
– Большая! Они обращаются в зверя и теряют связь со своей человеческой природой, и это нельзя исправить или исцелить! Тивульфы другие, они охотники, а не убийцы, зверь в них остается управляемым.
– И что? – Грег развел руками. – Теперь я тоже свихнусь буду разрывать каждого, кто попадется мне на пути?
– Нет, если позволишь тебе помочь. Это, – она показала на маленький флакончик, – заживит раны и изгонит яд, а это – противоядье. Теперь в руках оказалась дымящаяся чашка: багульник, голубой аконит, омела и волчьи ягоды. Нам повезло, что я смогла все найти на месте.
– А бледной поганки не нашлось? – Грега мутило от запаха.
– Могу поискать, – съязвила она, отбрасывая теплый тулуп, накрывавший лесника. Его сразу бросило в дрожь, и чтобы справиться с ней, он сжал кулаки.
Соня уронила на кожу несколько капель зелья, и они подняли зеленоватый дымок. Жжение было невыносимым, но кратковременным, а затем ведьма поднесла к его пересохшим губам кружку с отваром. Питье обжигало и имело отвратительный вкус, но пришлось проглотить все до капли. Почти сразу он почувствовал, словно в груди что-то зашевелилось, комната наполнилась тенями, из каждого угла на Грега смотрели горящие глаза, он слышал многоголосье, рычание, стони, шорохи, пока вместе с выдохом, липким как кисель, из полуоткрытого рта не выплыло туманное облачко. В ту же минуту он испытал огромное, ни с чем не сравнимое облегчение и блаженно закрыл глаза. Не хотелось двигаться, было только одно желание – провалиться целительный сон.
– Поспи, – нежные пальцы Сони погладили его по плечу, коснулись места, где уже зажили раны и попытались накрыть его импровизированным меховым одеялом.
– Подожди, – он приподнял ресницы и притянул ее к себе
–Грег, прекрати! Сейчас не до этого! – Соня попыталась отстраниться.
– Другого времени не будет…
Куртка Сони свалилась с плеч и она тут же оказалась на тесной, маленькой лежанке. От близости к Грегору у ведьмы перехватило дыхание, как будто она долго бежала к вершине и вот добралась до нее.
– Ты с ума сошел? – ладони уперлись в грудь лесничего, на которой еще виднелись белесые полосы от только что заживших ран. – Отпусти!
– Нет. Считай, что у меня поехала крыша, ты же предупреждала, что так будет.
Бесконечно долгий поцелуй разбудил у Сони острое, неприкрытое желание. Оно нахлынуло, возбуждая каждый нерв, делая чувствительным каждый сантиметр кожи. Соскальзывая вдоль спины Грега, ее ноготки оставили за собой длинные дорожки, но в отличие от следов зверя воспламенили еще больше. Его будоражили приглушенные стоны, но слов было не разобрать – что-то она шептала, помогая стравиться со своей одеждой. Тесная зимовка вдруг стала такой жаркой, как будто сейчас был разгар лета, и двум обнаженным телам не было нужды прятаться под меховым покрывалом.