– Папа, жёны декабристов отправились за своими мужьями в Сибирь и стали героинями! Их подвиг воспел Некрасов!!
Александр Ипатьевич остановился, посмотрел на дочь, и внезапно его гнев сменился гомерическим хохотом. Он смеялся, смеялся, утирал слёзы и никак не мог успокоиться. Наконец упал в кресло и прикрыл глаза ладонью. Затих, немного повздыхал и вернулся к обеду:
– Татьяна! Подавай горячее!
– Папа?! – Лиза с изумлением смотрела на отца, который принялся за суп.
– Ммм?
– А как же я?
– Лиза, ты совершеннейшее дитя! Ей-Богу, не надо было разрешать тебе столько читать: образование вредно женщинам!
– Так как же?
– Во-первых, их мужья были государственными преступниками, а не уголовниками, во-вторых, они состояли в законном браке, в-третьих, они вынуждены были принести в жертву всё: своё имя, состояние, положение в обществе, даже своих детей! В Сибири они жили как простолюдинки, не гнушаясь самой чёрной работой, и, наконец, на каторгу поехали единицы, Лиза! Е-ди-ни-цы!! Прочие отреклись от своих мужей и правильно сделали: зачем расплачиваться за чужие ошибки?! Почему из-за необдуманных поступков отцов должны страдать дети?! Да что я с тобой разговариваю, – добавил прокурор, глядя на замолчавшую дочь. – Ты дитя и абсолютно не разбираешься в жизни! Тебе всё игрушки! Пора, пора тебе замуж, может, повзрослеешь, наконец!
Александр Ипатьевич попросил подать кофе и сигары в кабинет и оставил Лизу одну. Она была ошеломлена: отец не принял её всерьёз, сначала рассердился, потом посмеялся над ней… Что же делать? С кем посоветоваться, как поступить?
– Кстати, Лизанька, я принесу тебе одну книгу, Достоевского, про каторгу. Почитай на досуге! – выглянул из кабинета прокурор. – А пока займись списком гостей!
Своё обещание он сдержал и на следующий же день принёс дочери «Записки из мёртвого дома».
***
Пётр тем временем страдал в тюрьме. Причём одолели его не душевные муки, как он предполагал, а физические… Благодаря Ларисе он был человеком чистоплотным: мать с малых лет приучила его мыться по утрам и вечерам, менять одежду не тогда, когда она станет похожей на доспехи, а значительно раньше, баню Пётр тоже посещал как вздумается, так что клопы, вши, блохи были ему практически незнакомы. Тем тяжелее было ему сейчас: словно бесчисленные тьмы татар, атаковали его вредоносные насекомые, не давая ни секунды покоя. Сражаясь с ними, он и думать забыл о предстоящей каторге, все помыслы его устремлялись к горячей парной и мылу с мочалкой.
– Вот чертяки! – шипел Пётр, яростно почёсывая многочисленные места укусов. – Как навалились!