Девушка сидела на деревянной облупившейся лавке возле магазина, тиская лишайную рыжую кошку Флюшку. «Какая она странная», – подумал Сергей, но пробубнил негромко: – Брось её, она же заразная, и ещё кашляет, как чахоточная. Таня рассмеялась во весь голос, показалось на секунду, что от её звонкого голоска даже звезды на ежевичном небе пустились в пляс. Сергей протянул куртку. – Зараза к заразе не пристаёт. Я её заберу с собой. Флюшка, пойдёшь со мной? – рыжая плешивая кошка мурлыкнула и обтерлась о руку новой хозяйки. – Она такая же бродяга, как и я. – В смысле? – напрягся жених. – В коромысле…
– Ты же на Первомайской живёшь? Разве нет? Мама говорила, что где-то у Кирпички…, – парень провел широкой ладонью по лицу, будто смахнул слой пыли. – Знаешь, я все эти непонятки не люблю, лучше все на этом берегу выяснить, у нас в семье так принято. Ты мне нравишься, очень, – он засмущался, переступил с ноги на ногу, и даже в свете одноглазого одинокого фонаря у продмага, еле мигающего желтым, было видно, как Серёжка покраснел. – Врать и не договаривать разные вещи, – малая хмыкнула и напыжилась, сильнее прижимая к груди котейку. – Давай сначала? Я Сергей, живу на Летней, 41, учусь в Радиотехническом. Мечтаю создать свою соц. сеть., купить дом и лошадь. Ещё катер с мощным мотором и...., – молодой человек замялся. – Ииии…? – Ну, семью там, детей, само собой, – пробубнил себе под нос молодой человек так, будто последние слова из него достали плоскогубцами. – Я, Танча, можно Танк, короче, живу на Первомайке, одна, сам себе хозяин, отчётов не держу, о лошади не мечтаю, – она отодвинула кошку, так раздражённо мяукнула. Вытащила пачку Ротманс из заднего кармана джинс. Стукнула по коленке блестящей коробочкой и оттуда как черт из табакерки вылетела сигарета, следом зажигалка. Девчонка понтовито прикурила, втянув щеки. В сентябрьском фиолетовом вечере мерцал пасленовый огонёк. Танча щурилась и скребла ногами по земле, сотворяя из едкого дыма причудливые фигуры. Сергей молчал. Она, такая своевольная и "настоящая" нравилась ему все больше: – Пойдём, провожу что ли? – Я без провожатых обойдусь, – дерзко ответила Таня. – Да, ты не подумай, я ничего такого, – он не хотел её отпускать и бесило, что ей было все равно на его мнение. – Давай, чао бамбино, – девушка махнула овсяной всклокоченной головой, сверкнула янтарными глазами, в отражении тусклого света они были похожи на глаза пумы. Манят и пугают. Спрыгнула со скамьи, схватила кошку и засунула за ворот джинсовки, которую напялила уже на ходу. И побрела по раздолбанной выщербленной бетонке между кустов шиповника в сторону Кирпички. Сергей нерешительно пошёл следом. Флюшка пригрелась и уснула, посапывая и урча. Сергей напевал под нос, сбивая по ходу носком кроссовка только что опавшие листья. За спиной странной парочки послышалась брань, мерзкий гогот, звон разбившегося стекла, и раздирающий тишину посёлка звук свистка, словно возвещающий о конце футбольного матча. Молодые люди остановились и прислушались. – Шалопаи, дармоеды, все матерям вашим доложу, глаза зальют, ходить по родному селу страшно, – Сергей узнал голос. – Это мама, – успокоил девушку. – Вы же знакомы уже. Она гроза всех местных гопников. Её отец, мой дед, здесь начальником милиции был, вот свисток подарил ей ещё в детстве. Деда нет, а страж порядка остался, – немного с сарказмом, но по-доброму, сообщил ухажер Татьяне. – А, ну ладно, вы тут по-семейному домой давайте, шуруйте, я добегу. – Мам, тут Таня, помнишь? Вы с ней в трамвае познакомились? Ты её к нам приводила, помнишь? ⠀ Девушке ничего не осталось, как задержаться. Она была обязана этой добросердечной женщине.