Глава 17
Утром Арсен рассчитывал, что Аэлита не помнит ничего со вчерашнего. Может быть, она не помнила уже с того момента, как потянула тонкой соломинкой несколько миллилитров дедова пойла.
Она собиралась к себе домой на выходные и выискивала по углам свой нехитрый минималистический скарб.
– Где-то тут был бальзам для губ в баночке… Не видел?
Она деловито шуровала на кухонном подоконнике, заваленной всем чем можно: старыми газетами, непочатами пачками сигарет, чашками, ложками, свежими носками, книгами, гаджетами, конструктором (недавнее увлечение Арса), косметикой Аэл, чеками, разнообразными упаковками от разнообразной еды (Аэл считала это милым), самими заначками всякого фастфуда, фотоальбомами и так далее.
Девушка чистила зубы и наугад вытащила попавшуюся фотографию. Вообще-то, это был семейный фотоальбом, который учили его вести и прямо-таки, всучили ему, когда Арсен переехал жить отдельно от родителей.
– Твоя бывшая?
Ну, что ж, другие люди там тоже были.
Арс отобрал у неё фотку и спрятал временно за холодильник.
– Мелюзги это не касается.
Аэлита закатила глаза, мощно протирая свои зубы. Арсен удивлялся, как можно так страстно орудовать щёткой.
– Смотри, десна себе продерешь.
Аэл хмыкнула.
– Кто-то намедни хотел продраться ко мне.
У Арса опять пот повалил градом.
– Много ты помнишь.
– Помню-помню. Кто-то решил оседлать меня, пользуясь тем, что я сплю.
– Не было такого! Я просто поскользнулся. Во всем виноват твой заводной утёнок. На полу живого места нет от твоего барахла.
– Так ты и моего утенка задавил! Ну ты масса! Арсушка! (с ударением на У)
– Много шума из ничего.
– Если у меня начнётся конъюктивит, сам купишь мне капли.
– В такие глаза что угодно попадёт.
Арсен смутился и отвернулся к раковине помыть посуду после завтрака. Он решил не сдаваться.
– Ладно, иди. Николай Петрович Вас заждался наверное.
– Нет, смотри на меня! Не увиливай!
Он обернулся и попал под канонаду невидимых стрел из её позеленевших то ли от возмущения, то ли от торжества глазищ.
Разумеется, от торжества собственного превосходства. Все женщины одинаковые. Даже Аэлитка. Всего лишь крошечная маленькая девственная женщина.
Но она побледнела и скосила взгляд в сторону. Как Аэл объясняла ранее Арсену: она не умела краснеть. У неё только веснушки возле носа становились отчетливее, появлялась испарина пота на лбу и алели губы, что её неимоверно раздражало.
Наверное потому, что каждый, кто увидел такое, хотел тебя поцеловать. Господи, я превращаюсь в жалкого поэта.
Но Аэлита утверждала, что похожа в такие моменты на клоуна.