Господи, как это нервно! Дом-то один. Пусть большой. Ладно, Айнар. Но Айтал-то в чем виноват. Мне что сказать ему: сынок, не высовывай носа из комнаты и вообще ходи на цыпочках и не дыши, потому что это не нравится моей жене!
Далила театрально размахнулась и смела со стола на каменный пол всю его дзенскую обстановку, включая его любимый кофейный сервиз.
– Пока!
Он немного очухался и побежал за ней, но та взяла да заперла двери столовой. Другие двери были в обход, поэтому Агний выскочил через окно, но иногда эта женщина могла быть весьма проворной: она уже садилась в машину, дав команду водителю жать на полный газ отсюда.
Но шофёр, все же, в первую очередь должен был учитывать мнение главного господина, поэтому когда тот сделал знак рукой, несмотря на просьбу Далилы, он затормозил.
Агний, как был без рубашки, открыл дверцу и потянул её к себе. Она отпихнула его ногами и старалась закрыть двери. Тогда он вошёл в машину и стал бороться с ней внутри.
Водитель ещё не видел такого, хотя был в курсе, что хозяева – жаркая парочка.
– Я никуда тебя не отпущу. Перестань брыкаться!
– Пошёл вон! Ненавижу тебя и твоих ублюдков! Убери прочь свои грязные руки!!!
Водитель начал бояться, потому что борьба уже затянулась на две минуты.
Хрисанф, конечно, мог справиться с ней, но также хотел, чтобы она немного выпустила пар.
Водитель сочковал и катапультировался вон из авто. Далила меня уволит!
Агний, краешком глаза завидев, что они уже начинают пугать окружающих, отпустил её и сказал.
– Хорошо, я сдаюсь. Куда хочешь? К родным, друзьям, на море? Я поеду с тобой. Бросим всё на фиг и уедем.
Она уже устала бороться, физические силы покинули её, взамен пришла обмяклость и неуверенность.
– Они испачкают мой дом. Будут вытирать жирные пальцы после еды о наши шторы. Разглядывать и разбрасывать мои вещи. Громко стучать в монитор моим маленьким детям. Лапать наших горничных. Сидеть своими грязными задами на нашем диванчике в твоём кабинете. Смотреть на твой проклятый альбом и говорить, какая их мама была красавица, а их отец выбрал такую старую ничтожную уродину!
Она расчувствовалась от своих же слов и заплакала от слабости.
Агнию стало её очень жаль, и было жаль себя, что все так обернулось, когда они, наконец-то, хотели уединиться в своём любовном гнездышке вместе с детьми. Он обнял её.
– Эта красавица уже давно сгнила. Если тебя это успокоит. Не надо ненавидеть Айнара, потому что я его ненавижу. Это же ходячее зеркало моего уродства. Видишь, какой я плохой. Я даже не могу прогнать их и послать их деда. Ты права, перед тобой жалкий трус и проходимец, настрогавший чурок, не думая ни о чем. Но они так не скажут о тебе. Я им не позволю. Они же – мои дети, а ты – моя жена.