Потом она потеряла финтифлюшку от своей сумочки в этой темноте. И потом мы всю ночь искали ее по всем дорогам, которые до этого исходили. Это был сплошной абсурд. Без фонарика. Да что там фонарик. Это был чистой воды абсурд. И встретили опять этих придурков в белой машине, у которых закончился бензин. И один придурок искал финтифлюшку на дороге, где не было фонарей. Честно так искал, что в конце решил приблизиться к Бэтси. Меня не было рядом. Но она так отпугнула его своими угрозами, что он вновь стал шелковый. Под конец мы совершенно измотались и замерзли. Мы кинули этих придурков. И собака без воспитания на прощание повыла им, как на покойника в полнолуние. Они, конечно, ничего не поняли. Наверное, подумали, что мы какие-то полоумные. Я очень устала от затянувшегося девичника и хотела домой, спать.
Бэтси жила очень далеко. И я провожала ее. Было очень поздно. Если кто и был, те уже прятались по углам да подворотням. За Бэтси бояться не стоит. Она привыкла присматривать за собой. Я почти не сомневаюсь: уж она-то сможет за себя постоять. Когда я возвращалась, стало еще холоднее, безлюднее и зловеще. Со мной был Бродяга Хантер, крупный и сильный пес. Но так как это была собака без воспитания, минут через пять она бросила меня на произвол судьбы.
Я боюсь темноты и плохих людей (а кто не боится). От страха я пыталась смотреть на небо. Путь до дому был неблизкий. Но звезды казались такими далекими. И эту улицу я совершенно не знала. Я шла по тротуару и, наверное, светилась в темноте из-за своего белого балахона. Пес меня кинул. Мне вдруг сразу захотелось по-маленькому. Я бы и присела где-нибудь в углу, но страх не позволял. Откуда-то в этой кромешной темноте донесся запах только что выпеченных булочек. И это в два часа ночи. Что я могла сделать? Как спастись от этих проезжающих машин, прожигавших тебя фарами как какого-нибудь зайца? Как не бояться далеких криков пьяной толпы, звуков бьющихся бутылок и диких собак? Когда до дома еще километр. Что мне оставалось? Только идти вперед. Я подтянула штаны. Надвинула капюшон на глаза. Засунула руки глубоко в карманы. Ссутулилась. Щелкнула пальцами. Зачавкала жвачкой, что скулы заболели. Выпятила нижнюю челюсть. И пошла в резкую вразвалочку.
Когда я так достигла до дороги, близкой к моему дому, но наиболее опасной по составу людей, я уже шагала ровно посередине и почти выбивала чечетку. А когда впереди замаячила так и ненакачанная бензином машина придурков, я остановилась и приклеила на лобовое стекло надоевший дирол. Придурков в машине и около не было. Их смех доносился откуда-то издалека вместе со смехом школьниц. Я пошла домой.