А вот надменность ведущих политических ток-шоу вызвана более значимым и весомым аргументом. Аргументом, который заключается в том, что это именно к ним на их шоу из своих “кублов” и кулуаров за заветным высоким статусом сползаются политики в погоне за виртуальными рейтингами. И что характерно, сегодня эта процедура рейтинго-терапии обязательна для каждого уважающего себя политика, как вакцинация для преподавателей и медиков или как “ботекс” значимости публичной персоны. К тому же ещё и не каждому политику удаётся попасть на такую обязательно-добровольную процедуру. Такие ток-шоу далеко неспроста обладают весьма весомой и влиятельной репутацией. Они способны реанимировать даже “мёртвого” политика, что уже говорить о продлении политической потенции ещё “живым” путём прямого массажа какой-нибудь мозговой железы. Не удивительно, что в эти “апартаменты” выстраивается целая очередь “страждущих”. Именно поэтому особо одарённые финансовым благополучием политики покупают или создают свои собственные телеканалы. Наверное, для того чтобы не стоять в очереди.
Так что надменность это всего лишь издержка вредного производства, так сказать, специфика пикантной работы. И этим несгибаемым рыцарям и рыцарьшам экранов телевизоров, Дон Кихотам журналистского пера, глашатаям чужих слабостей и пороков, экспертам не своих мнений, этим самопровозглашённым общественным судьям, почему-то возомнившим себя народными посланниками, приходиться по всем правилам актёрского мастерства скрывать частенько возникающую усмешку, больше похожую на насмешку. Особенно это становится трудно скрываемым тогда, когда им удаётся столкнуть лбами своих уважаемых гостей друг с другом на хорошо освещённых для лучшего фокуса и картинки телевизионных аренах. Они как матадоры машут красными тряпками перед мордой быков, возбуждая их гнев и глупость, чем вызывают аплодисменты публики, а заодно и рост рейтинга своей зарплаты-гонорара. Возможно, поэтому такие телепередачи и называются шоу, ведь поединки словоохотливых людей всегда с жадностью воспринимаются любой публикой, а тем более поединки политиков. Особенно тогда, когда дело доходит до оскорблений и рукоприкладства. А ведь именно эти шоу создают общественное мнение, наше с вами мнение.
В общем, как-то так излагал сложную мысль наш столичный депутат. Но меня беспокоило в тот момент совершенно не это. Столичный в этом слегка ошибся. Моё любопытство было связано далеко не с интересом “узреть истинное лицо манипуляции”, как изволил выразиться сам столичный. Я думаю, с моей стороны это вообще было не любопытство. Скорее это было предчувствием приближающейся беды. И я объясню почему. Одно дело заученное наизусть интервью, записанное с нескольких дублей в спокойной обстановке, и совсем другое прямой эфир, конкретный диалог и прямые вопросы. Я-то в отличие от других прекрасно понимал, что Паша по большому счёту и двух слов на нормальном языке связать не может, тем более с посторонними людьми, да ещё и агрессивно настроенными. Я-то сам иногда не с первого раза понимаю Пашу с его-то особенностями речи, а только с нескольких попыток. А тут совершенно незнакомые люди, вопросы, ответы. Но главная проблема заключалась в другом. Паше действительно был дауном. И это были уже не шутки. Всё могло закончиться позорным конфузом прямо на публике.