– Кто ты, мальчик? – спросил мужчина с собакой. Мужчину я не узнал, портрета не сохранилось и не сохранилось имени. Но узнал его фамильяра – огромного черного пса. Демонический спутник времен оккупации синими охористами. Мастер-гончар создал демона и первого живого керамика-фамильяра, отдал почти всю свою жизнь, и выиграл войну. Пес рвал врагов за семью и родину до того дня, пока не был подписан мирный договор. После растаял бесследно.
– Я ученик…
– И что же ты желаешь здесь, в месте где рождается и умирает мир, ученик? Это место лишь для Мастеров, – сказала красивая женщина. Определить ее возраст я не мог. Она казалось то совсем старой, то юной. Много серебряных украшений и длинный зеленый плащ. Пронзительный взгляд, а на поясе – подернутый ржавчиной нож. Меня прошиб пот. Морейн, Мать Гончаров.
– Я … умер?
– А ты сам посмотри, – мужчина в простых одеждах показал мне в пространство. Я не знал его, но чувствовал, что должен бы. Я огляделся, и из мира непроявленного увидел мир реальный. Но со стороны.
Со стороны смотрелось глупо. Со стороны – парнишка пятнадцати лет, худой, в демонстративно опрятной рубашке лежал на полу мастерской. Кровь из запястья. Капли собирались рубиновыми камнями настолько медленно, что я видел каждый атом.
Раннее утро. Левский встает и идет в мастерскую в полдень. Никто меня не спасет.
– Я … умру?
– А ты хочешь? – спросила меня Морейн, – зачем ты пришел сюда, мальчик? Что ты хотел создать такого, что отложил волшебный нож и не закрыл рану? Не для этого я эти ножи придумала, знаешь ли.
– Зачем ты здесь? – спросил меня Гончар с собакой.
– Что ты хочешь создать? – спросил меня третий.
– Что ты хочешь получить? – еще голоса из-за спины. Десятки, сотни голосов тех, кто ушел.
И еще один голос, со знакомыми интонациями:
– Ну и непутевый же ученик у моего сына… Зачем ты здесь, мальчик?
– Я… – и верно, зачем я здесь?
– Вспоминай, пока можешь, – Левский-старший толкнул меня в спину и я увидел…
… рынок Каива. Ряды продуктовые, и мы с Даром. Мы тащим все, что плохо лежит. Мы гордимся украденной булкой или монетой. Я знаю, что это неправильно, нечестно. Я знаю, но… он мне говорит: бери. Больше возьмешь – молодцом будешь. Бери, нам выживать. Бери, банда похвалит. Бери… но я… сейчас я вижу продавца булочек, молодого парня, не старше меня сейчас, который не досчитался товара и вынужден доплатить из своих денег неостачу.
… пустынные улицы, где я раз за разом загадывал желание. Занесенная снегом площадь, где я пролил кровь на огонь. Только сейчас я видел иное. Я слышал голоса тех, кто сзади. Голоса Гончаров, ушедших навсегда. Голоса самого подпространства «Помочь или нет? Справится ли он? Достоин ли?» И мне становилось горько от того, что я… глупый мальчишка. Мир мне помог, поверил в меня, а я…