Стало быть (это "стало быть", нужно признаться, звучит чересчур поспешно), сообщество не должно ни превозноситься, ни растворять составляющие его элементы в неком возвышенном единстве, готовом упразднить и себя и сообщество как таковое. Несмотря на это, сообщество не является простым разделом в установленных им границах единой воли между многочисленными его членами, пусть даже раздел этот происходит бесцельно, то есть ради распределения "чего-то", что заведомо нельзя распределить: слова, молчания.
1. Идея "сопричастного единства" не чужда некоторым страницам, посвященным понятию Сакральности и опубликованным (еще до войны) в "Cahiers d'art" - быть может, в качестве аккомпанемента к некоторым выражениям Лора. Сходным образом можно истолковать фразу "Сакральность - это причастие": она поддается двоякому пониманию. Или еще одна фраза: "причастие, слияние, экстаз невозможны без ломки перегородок..." - все это поспешно вносится в записные книжки, не предназначенные для печати, но и отмахнуться от всего этого тоже нельзя, учитывая выраженную здесь жгучую, безоглядную потребность.
Когда Жорж Батай говорит о принципе недостаточности, "основе каждою существа", мы, кажется, без труда понимаем, о чем идет речь. И, однако, трудно уразуметь его слова по-настоящему. Недостаточность по отношению к чему? К существованию? Нет, он явно имеет в виду что-то другое. Эгоистической или бескорыстной взаимопомощи, наблюдаемой также и в обществах животных, недостаточно даже для того, чтобы обеспечить простое стадное существование. Возможно, что стадная жизнь подчинена иерархии, но это подчинение одного члена стада другому остается единообразным, оно лишено частностей. Недостаточность не определяется моделью достаточности. Она стремится не к тому, что положило бы ей конец, а скорее к избытку неполноценности, только углубляющемуся по мере его нарастания. Недостаточность неминуемо приводит к раздорам, которые, пусть даже виновником их буду только я один, сводятся к тому, что я пытаюсь обвинить кого-то другого (или что-то другое) в его позиции, ставящей меня в положение простой пешки для игры. Если человеческое существование есть радикальный и постоянный залог этой игры, оно не в состоянии обнаружить в себе этой превосходящей его возможности, в противном случае оно никогда бы не могло ответить вопросом на вопрос (ясно, что самокритика - это отказ от критики другого род самодостаточности, сохраняющей право на недостаточность, самоунижение перед собственной самостью, которая в результате этого только самовозвеличивается).[1]