– Так, я официально в шоке, – сделав какой-то неразборчивый жест рукой, я, вопреки словам, словно прихожу в себя. – А что у нас сегодня на ужин?
– Увидишь, – неожиданный ответ. Обычно это Фёдор темнит, строит таинственный вид.
Я снова встречаю Воронёнка, когда меня наказывают за взрыв на зелье варении, – я всего-то перепутала мышиные и крысиные хвостики! – и сегодня вторник. Теперь мне придётся целый час отмывать котлы, после зелий.
Обычно колдуны просто насылают какие-то заклятья на щётки, и те делают всю работу сами, но по «особым случаям» этим заставляют заниматься учеников. Провинившихся учеников.
«Нет бы объяснить мне разницу между этим совершенно одинаковыми хвостами, – никто ведь даже не пострадал! – надо отправить меня чистить эти котлы!» – сержусь я, пока иду после злосчастного урока в соседний класс.
К слову о том, что никто не пострадал… Пострадал. Учитель. И троих учеников окатило брызгами. Зелье не было очень уж горячим, просто тёплым, но оно напоминало серые сопли. Понимаю, почему все пострадавшие рассердились. Впрочем, чем дальше я иду, тем смешнее мне становится, а какая злость одновременно со смехом? Нет, конечно, я могу, но смысл-то? Я сейчас пойду, почищу «кастрюльки», а воспоминание сохраню как «очень важное» (с пометкой «Бесценное!»).
Учеников в классе удивительно много. И все поразительно злы. Не ожидала, что так много наказанных. Лица незнакомые, неинтересные, кроме одного за дальним столом. Долго не думая, я тоже прохожу в конец и сажусь за соседнюю парту.
– О, мисс Кис-Кис, чем оказан такой чести? – тотчас весело спрашивает третьекурсник, перегибаясь через проход. Он единственный человек в комнате, помимо меня, кто не зол как чёрт.
– В смысле? – переспрашиваю я.
– За что тебя наказали? – объясняет Лён, всё также ослепительно-хитро улыбаясь.
– Окатила учителя и невинных жертв соплями. Откуда мне знать, чем отличаются хвостики мышей от хвостиков крысиных? – я даже не понимаю, чего в моём голосе больше: возмущения или насмешки. – А что насчёт тебя?
– Тоже зельеварение. «Немного» перестарался со своим экспериментом: хотел узнать, что будет, если добавить в сонное зелье не одну, а все четыре лапки жабы. Представляешь, – он как-то заговорчески понижает голос, – первые три опустил – ничего не произошло, а бросил четвёртую – котёл просто разнесло!
– Хм… – я пытаюсь не улыбаться, представляя это «зрелище».
– Меня сразу вырубило, очнулся пару часов спустя в медицинском крыле. Тех моих одноклассников, что не пострадали, сразу отпустили с уроков; могли бы они и не злиться: я ведь им помог! – с шуточным возмущением-недоумением говорит третьекурсник. В его карих глазах пляшут черти.