Лея улыбнулась, хотя в её глазах заблестели слёзы.
– Всегда такой шутник. Даже сейчас. Даже здесь.
Хан кивнул.
– Ну, знаешь, на пороге смерти мы только и делали, что предавались романтическим настроениям. Просто обстоятельства ничуть не менялись.
Земля под ними ощутимо содрогнулась, затем – снова и снова, и тогда Лея сказала:
– Я думаю, нам следует уважать традицию.
– Правда?
– Поцелуй меня, Хан. В последний раз. – Девушка поднесла ладонь к его щеке. Её прикосновение было тёплым, сухим и преисполненным любви. – За все поцелуи, которые мы больше никогда не разделим.
Хан заключил её в объятья и приблизил своё лицо к лицу Леи… как вдруг раздался громкий радостный рёв вуки, всё ещё сидевшего в кабине. Хан поднял голову и открыл глаза.
– Что? Чуи, ты уверен?
Чубакка красноречиво ударил по транспаристали и замахал обеими мохнатыми конечностями, отчаянно призывая вернуться в «Сокол». Хан, не теряя ни секунды, вскочил на ноги и поднял Лею на руках, будто та ничего не весила.
– Хан, – ахнула принцесса, – что случилось? Что он сказал?
– Ты вроде бы говорила о поцелуях, которые нам не суждено разделить? – Глаза Хана горели, пока ноги мчали его с Леей к грузовому лифту «Сокола». – Он сказал, что если мы поторопимся, то в конце концов разделим их все до единого!
* * *
Раз за разом Люк чувствовал, как внутри его вселенной меркли звёзды.
Будучи связанным через Кара с Кроналом, через Кронала – с Сумеречной короной, и через алхимическую начинку Короны – с разумом каждого плавильщика в галактике, спрятавшегося в каждом куске плавлеита, Люк Скайуокер озарял их светом Великой Силы. Лучи этого света притягивал их так же, как лунный свет привлекал призрачных мотыльков, и тогда плавильщики обнаружили, что неиссякаемый источник живительного тепла может заполнить их до предела. Им больше не придётся подпитываться чужим светом, в этом и вовсе никогда не имелось необходимости. Отныне и навсегда плавильщики будут сиять своим собственным светом.
И вскоре они, заточённые Тьмой, проявились отовсюду.
Люк ощущал их массовый исход.
Ощущал, как они покидают гравитационные станции. Как покидают Сумеречную корону, тело Кронала, Леи, Кара и – его собственное тело.
И он чувствовал имперских штурмовиков, тысячами распространившихся по системе. Люк чувствовал каждого, кто носил чёрные доспехи Кронала. Ему открылись дикая, неконтролируемая ярость, чудовищная кровожадность, неистовое боевое безумие, вызванное проросшими внутри их голов кристаллами. Он чувствовал ущерб, который был нанесён живым существам грубой и жестокой мощью инородного материала.