Хотя от такого растерзания жертва должна была орать, реветь или визжать, заливаясь слезами, она не издала ни звука, поскольку даже не находилась в сознании и вообще не ощущала все неприятные детали процесса. Нет, вскрики начинались после того, как череп лишался верхнего полушария, а в дело вступали нейронные зонды, которые принимались выборочно стимулировать нервные участки обнажившегося мозга. Однако и эти мучения продлевались недолго. Зонды достаточно быстро определяли нужные точки воздействия – например, область, отвечавшую за реакцию на обыкновенную щекотку, и тогда активация намеченной «кнопки» превращала визг в хихиканье. Стимуляция обонятельных же нейронов и внушение искусственных запахов вынуждали трясшегося от воображаемой щекотки пленника просить угостить его прожаренным стейком из банты и ещё – «кружкой того восхитительного горячего шоколада», который, как верил узник, варили где-то рядом.
И внутрь каждой такой точки, будь то рецептор, отвечавший за синий цвет, или нерв, контролировавший изгиб пальцев ног, куклы внедряли микроскопический кристалл, выполненный из той же расплавленно-застывшей массы, что и обволокший избранника жертвенный алтарь, что и весь сортировочный центр, а заодно – и всё хранилище снаружи. И вот когда спиленную теменную кость вернули на место, имплантированные частички уникального материала начали прорастать внутри, готовясь сформировать кристаллическую решётку, которая, в свою очередь, распространялась по всему головному мозгу.
Вот что представлял собой череп куклы. Сундучок, полный огранённых алмазов.
Клик не знал, по каким критериям избирались кандидаты. Точно так же ему, старшему офицеру флота, определённо была чужда стремительная смена рангов среди кукол, согласно которой отдельно взятые обладатели тяжёлых плащей вроде бы в одно время командовали остальными себе подобными, а в другое время – сами выполняли приказы кого-то из недавних подчинённых. Единственным неизменным положением являлось главенство любой куклы над всеми солдатами, пилотами и офицерами Владыки теней. Начальником становился даже вчерашний избранный пленник, только что обзаведшийся короной в форме полумесяца – символом полноценной куклы, – и следовало повиноваться малейшему его жесту, как если бы этот жест исходил от самого владыки. Немногие слова слетали с губ кукол, но им совсем и не требовались вербальные команды, ведь, как ни парадоксально, все движения увенчанных короной плащей просто-таки сочились выразительным красноречием, и оттого любой бессловесный приказ становился понятным даже для откровенно бестолковых солдат не-клонов.