– Нет, Толик, – тихо говорила Лена, гладя мальчишку по голове, – он всё слышит. У него, как и у нас, есть душа.
– Душа? Это что? – так же тихо спросил Толик.
– У тебя сейчас что-то болит? – Лена прислонила мальчика к себе.
– Да.
– А где болит?
– Не знаю, – пожал плечами Толик.
– Вот это твоя душа болит. Когда она покидает тело, то мы её не видим, а птенец сейчас летает над тобой и видит твои слёзы. Видит, как тебе его жалко.
– Птенчик прости меня, я больше так не буду, – всё ещё всхлипывая, сказал Толик, подняв глаза к потолку.
Лена вытерла заплаканное лицо мальчика. Он немного успокоился, потом о чём-то подумав, спросил у Лены, ввергнув её в замешательство.
– Тётя Лена, а у моей мамы есть душа?
– Конечно, Толик, конечно. Душа у всех есть. И у твоей мамы тоже, – ответила она мальчику, – жаль только у всех она разная, – про себя подумала Лена, – а знаешь, что давай мы его похороним?
– А как? – Толик утёр остатки слёз рукавом рубашки.
– Давай, пока ещё дети гуляют, похороним его во дворе. Беги, умойся и одевайся. Пойдём на улицу.
Пока Толик одевался, Лена с помощью салфетки положила птенца в коробку, накрыла его носовым платком. Скрывая следы побоища, протёрла полы в туалетной комнате, и они вышли с Толиком на игровую площадку.
– Что случилось? – встревожено спросила воспитательница.
– Беда, у нас. Птенчик наш умер, – ответила Лена.
– Слава Богу, я переживала, думала и правда Толька сбежал. А это что?
– Похороним бедного.
– Делать тебе нечего, – ответила женщина и отошла к воспитательнице соседней группы.
Дети попрощались с маленьким птенцом, Толик с мальчиками усердно ковырял совочком землю, делая ямку для маленькой могилки. Лена достала накрытый платочком трупик и хотела положить его в подготовленную ямку, но к ней подошёл Виталик остановил её.
– Подождите!
– Виталик, ты заговорил? – удивилась Лена.
В ответ мальчик пожал плечами и подошёл к Толику. Он взял его за руку и потянул куда-то за собой. Через несколько минут, мальчишки вернулись. Толик протянул Лене свою ладошку, на которой на фантике лежал распластанный засохший неоперившийся крохотный трупик птенчика.
– И его надо похоронить, – убеждённо сказал Толик и у мальчика на глазах опять показались слёзы.
– Не плачь, не плачь, он тебя уже простил, – успокоил его Виталик и положил свою ладошку на плечо Толика.