- Разве сейчас мы враги? Несколько лет не проливается кровь варнов и наших людей, разве это плохо?
- Нет, - Донк покачал головой, - но когда-нибудь семьи-дома варнов оставят джунгли и придут к вам.
- Зачем?
- Учитель говорит, что вы следуете заповедям Проклятых Ушедших.
- "Учитель", так вы называете своих жрецов?
- Да.
- И чему он вас учит?
- Человек должен жить в мире с природой, вместе с ней, как можно ближе, потому что она дитя Светлого и пробуждается при его священных лучах. А вы строите города, как Ушедшие, живете в каменных домах, вырубаете под свои поля священный лес - это великий грех.
- Ваш учитель просто фанатик. Разве мы следуем заветам Ушедших? Мы хотим жить в красивых домах, чтобы не дрожать от холода, под крышей, чтобы нас не заливал дождь. Мы возделываем поля, чтобы не страдать от голода, нашей еды хватает всем: и на торговлю с вами, и с островом Парма. Вам же приходится постоянно передвигаться, охотиться, у вас очень мало свободного времени, его уже не хватает, чтобы читать книги, ткать такие прекрасные ковры, как наши Луговчане, строить города или корабли. Чтобы изведать, узнать тот мир, который нас окружает, он нигде не бывает одинаков, у каждого народа своя идея и правда. Нет, ваш жрец - фанатик. Он может сравнить себя с самим Светлым?
- Нет, это еще больший грех.
- Тогда как правильно он может оценивать деяния Светлого, если сам очень далек от Света? Зачем вам войны с народом вистоба?
Дрон молчал, я попробовал мысленный контакт, но наткнулся на яростную защиту и поспешил убраться.
Мой бокал был пуст и я потянулся к кувшину с вином, но меня мягко остановил дядя Андрей.
- Прости, княжич, нам завтра рано вставать.
Я неохотно убрал руку.
- Ты прав, - пробормотал я.
- Значит, вы идете к болотам? - Якова уже успел просветить Белый.
- Да. Пусть это безумие и чепуха, я вижу, что ты хочешь именно это сказать, но завтра мы отправляемся в путь. - Я зевнул. - И хватит об этом государственная тайна, - перебил я, Якова, открывшего рот для вопроса. Коней оставляем тебе, по возвращении они нам понадобятся. Жди меня и я вернусь.
Яков громко поцеловал меня в лоб, его глаз восхищенно горел, подогретый вином.
- Ты - вылитый отец. Он был храбрым и смелым воином, никогда не любил, чтобы с ним спорили. - Эх, - он грохнул кулаком по столу, - не раз мы отправлялись с ним в такие рейды, что для многих это могло оказаться последней дорогой. Но мы возвращались всегда.
- Кроме последнего раза, - хмурясь, подсказал Белый.
Яков помрачнел:
- Мы попали в засаду... Князь Андрей, как всегда, был впереди... Он и погиб, как великий богатырь... Пламя его даже не тронуло. Я не знаю, как это могло случиться: лес вокруг нас загорелся. Это было ужасно... Варны позорно бежали.