Я прикрыла устало глаза. На часах начало десятого. В голове полнейший сумбур. Надо бы прогуляться. Давненько я не была на свежем воздухе – так и одичать не сложно. Выглянув в окно, я с удовольствием отметила, что дождь кончился. Пока он не успел передумать, побыстрее оделась и выскочила на улицу.
Было холодно и сыро. Но мне нравилось. В огромных лужах отражались огни фонарей и витрин. Они будто говорили всеобщей хандре и серости, что надежда есть. Даже в темноте сияет свет.
Теплого пальто у меня не имелось. Все собиралась купить, да не сподобилась. То одну брешь латала, то другую… В зимнем пуховике было беспощадно жарко. А в моей куртейке довольно холодно. Но жаре я предпочла холод – с ним можно бороться, если прибавить шаг. С обовью все по аналогии. Посему, обутая в видавшие виды кеды, я старательно обходила лужи и, надо сказать, неплохо поднаторела в этом. Да и асфальт успел подсохнуть после дождя.
Путь мой лежал известной с младенчества дорогой. По широкому проспекту, в обход дворов и улочек, прямиком в Александровский парк. На кронах его деревьев осень не оставила ни листочка. Исхлестанные ветром и дождем нагие деревья казались особенно хмурыми. Но пробивавшийся сквозь их ветви вид не добавлял мрачности атмосфере. Напротив, как бы намекал – подожди, время пройдет и наступит праздник. И в ожидании торжества в свете прожекторов парил над городом Ангел, смотря на продрогших прохожих со шпиля Петропавловской крепости. Освещенные бастионы казались особенно яркими на фоне окружающих сумерек. Троицкий мост загадочно мерцал тусклыми от тумана лампами.
А вода была неспокойна. Шторм не собирался оставлять город, лишь затаился на время, дав небольшую обманчивую передышку.
Успев прошмыгнуть на территорию крепости еще до закрытия, я заняла свое любимое место, на скамейке с видом на дельту реки – одну из лучших панорам города. В этот поздний час мы оказались с ней наедине. Нева и я. И никого кроме. Странным образом ее воды всегда притягивали меня, не отпускали. Вглядываясь в ее гладь или грозные волны, я искала спасенья и покоя, замирала от счастья, от души хохотала, мытарски пыталась найти ответ.
В годы студенчества, знакомясь с Востоком, я также частенько замерев сидела на берегах его морей. И в каждой волне чуждой бездны, я чувствовала знакомый ритм, напоминавший о том, что где-то там далеко, есть мой дом и не все потеряно. Мне есть куда и для кого возвращаться.
Я любовалась перспективой, чувствуя, как уходит усталость, отпускают тревога и страх. Мое будущее оставалось столь же туманным, как и сегодняшний Петербург. Но силы идти дальше возвращались ко мне. Болезненные воспоминания об утраченном бежали под натиском штормового ветра. На смену им являлись планы, робкие едва зародившиеся мечты.