Чуть разжав пальцы, он рыкнул страшно:
– Говори!
Я бы и с радостью, да физически не могла. Эта простая мысль его не посетила, он всерьез ждал ответа, попутно пытаясь меня придушить. Не имея иных возможности донести столь простую мысль, я пнула его со всей дури по ноге. Урона не нанесла (к сожалению), но из лапищ вырвалась.
Рухнув на кресло, я зашлась кашлем. Трясти меня как грушу он не пытался, даже водички из бутылки в стакан налил. Очень мило. Чтоб он ей подавился!
Вернув себе способность говорить, я констатировала:
– Скотина.
– Вступление можно опустить. Переходи сразу к сути.
Мысль свою мне хотелось развить отчаянно, украсить ее множеством существительных и прилагательных, добавить эпитетов, и все это швырнуть в его лицо. Но перед глазами еще мелькали черные пятна, а шея пылала и ныла от его пальцев. И я смиренно рассказала о случившемся (разумеется, умолчав о посещении его номера и мужчинах в коридоре). Для моего «партнера», как и для остальных, вся история сводилась все к тем же «Пришла. Обнаружила. Сбежала».
Сказать, что я боялась его реакции – явное преуменьшение. Я была в ужасе! Но, вопреки ожиданиям, крушить мебель или превращать меня в котлету (что меня особенно страшило), он не стал. Четыре раза я повторила одно и тоже, четыре раза он подробнейшим образом меня выслушал. Поседев некоторое время в глубокой задумчивости, заговорил с присущим спокойствием и деловитостью:
– Инесса предложит тебе денег. Ты их возьмешь.
– Но…
– Слышала выражение «рука руку моет»?
– Да, но…
– Если ты не с ней, то против нее. Хочешь быть против?
– Не очень.
– Тогда берешь деньги и продолжаешь изображать дуру. Вот прям как сейчас…
Я потупила глазки и мысленно послала его к черту. Константин же усмехнулся и продолжил.
– О полиции не заикайся.
– Ведь его похоронить надо, – не сдержалась я. – Семью известить и…
– Это не твоя забота, – отрезал Константин. – А хоронить… Судя по потому, что Инесса выходила почти на час, трупа в отеле нет, как и следов преступления. Те на кого работает семейка Рудзенко, вполне в состоянии прибрать любой беспорядок.
– А на кого они работают?
– Ты не хочешь этого знать.
Нет хочу, так не хочу. И правда, зачем мне это? Моя жизнь и так не стоит и копейки.
– Но ведь рано или поздно его хватятся. Придет полиция, будут задавать вопросы.
– Маловероятно.
– И все же. Я не юрист, но и ослу понятно, что за лжесвидетельство срок дадут не мешкая.
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – нахмурился Константин. Моя способность говорить начала его раздражать, судя по сжатым кулакам он не прочь лишить меня сей функции. Но он терпел, а я не молчала.