Он протянул мне открытую ладонь, будто приглашая на танец. Отчаянно хотелось послать его к черту. Я вложила свою ручку в его лапищу и позволила выдернуть себя из тепла кресла. Бережно, словно любимой женщине, он надел на мою шею кулон. Жестом перфекциониста, поправил его на моей груди и улыбнулся довольно.
Кулон был изящен и невелик по размеру. На хлопковой футболке с надписью «Флибустьер» он смотрелся кощунственно.
Не чувствуя никакого восторга, а лишь дыхание беды, спросила:
– Это бриллианты?
– Верно.
– Не знала, что они бывают разноцветными.
– Зависит от камня.
– И от цены?
– Правильно.
– Эти, надо полагать, очень дороги?
– Разве я мог подарить тебе дешевку?
– И кому я должна продемонстрировать твой подарок?
Вопрос пришелся не по вкусу. Константин усмехнулся и сказал ласково (как палач приговоренному на казнь):
– Не задавай лишних вопросов.
Гнев вспыхнув словно порох от свечи. Но и слова сказать я не успела – в дверь постучали. Константин приложил палец к губам и, без всякого шума, скрылся в ванной комнате. Спрятав кулон за ворот футболки, я пошла открывать. Руки противно дрожали.
Кого я ожидала увидеть? Понятия не имею. Но визит Инессы застал меня врасплох. А, едва увидев ее, я тут же вспомнила Иванова. Перед глазами воскресла вчерашняя картина. Убийцы, идущие по коридору, мертвец, брошенный на полу номера отеля. Алая-алая кровь, бьющая из груди человека, что не так давно улыбался мне.
Интересно, Иван Иванов – это его настоящее имя?
Я посторонилась, давая возможность Инессе войти. Она окинула номер хозяйским взглядом. Огляделась и я, судорожно пытаясь понять, нет ли в комнате чего-то лишнего, подозрительного. Подобного не имелось (и даже бархатная коробочка куда-то исчезла).
Инесса поискала взглядом куда бы присесть, но, поморщившись, от этой идеи отказалась. Будучи дамой состоятельной, она привыкла к куда более просторным помещениям и изысканным интерьерам. Да и задерживаться надолго она не собиралась, перешла сразу к делу.
Положила на трюмо увесистый конверт и сказала:
– Это компенсация за твои вчерашние неудобства.
Я потеряла дар речи. Убийство, сокрытие преступления, пособничество преступникам (ведь она спрятала труп!) – для нее это всего лишь «неудобства». Что же это за чертово место?! И что за нелюди им заправляют?!
Я усердно разглядывала пол под своими ногами, тратя колоссальные силы на то, чтобы ничем себя не выдать. Судя по всему, Инессу мое поведение вполне устроило (благо, мысли читать она не умела). Ухмыльнувшись, она последовала к выходу. Но открыв дверь не сдержалась и добавила: