– И когда ты обо всем догадался?
– Окончательно – сегодня утром. Все пазлы сошлись. Ведь раньше я представлял Джину в инвалидной коляске. Я не знал, что она может ходить. Я считал, что ее сразил не только психический недуг, но и физический. Понимаешь, я с самого начала подумал, что твоя мать могла совершить это преступление. Но инвалидная коляска меня смущала. Потом отравление…
Но сегодня я вспомнил, что Анна в беседе со мной сказала важную фразу, которая сначала ускользнула от меня. Она сказала, что проснулась, когда Джина ходила по комнате. А потом и Агата рассказала, что Джина пришла на кухню и искала там свою чашку. Для них в этом не было ничего удивительного. Они знали, что Джина может ходить, если захочет, и инвалидное кресло – это ее блажь. Но ведь я этого не знал! А тут все стало на свои места.
И снотворное в чае Анны. Джина подсыпала ей снотворного, чтобы девушка спала. Анна со стыдом рассказала мне, что крепко спала в ночь убийства. Раньше такого с ней никогда не случалось. Она спит очень чутко, так как работает, по ночам и это – одно из условий ее профессии: в любой момент быть готовой оказать помощь пациенту.
Вот так мозаика и сложилась.
– А как она отравила себя? Зачем?
– Чтобы отвести от себя подозрения.
– Но зачем она подставила меня под подозрения?
– Вито, ну кто в самом деле может подумать, что ты способен на такой поступок? Всем было понятно, что на тебя наговаривают специально.
– Но Росси, действительно, подумал, что это я.
– Не смеши меня. Он не дурак. И Джина понимала, что никто тебя не заподозрит.
– Но она могла умереть…
– Могла. Если бы выпила цианистый калий, разведенный в воде. Но она знала о таком свойстве цианидов. И все правильно предусмотрела. Хотя риск всегда есть. Знаешь, что она мне ответила, когда я спросил ее: «Джина, зачем вы приняли яд, ведь вы могли умереть?!»
– Она разговаривала с тобой?
– Нет. Она слушала. Джина мне ответила только однажды. На этот вопрос. Она сказала лишь одну фразу.
– Какую?
– Она сказала: «Нельзя убить того, кто не боится смерти». Думаю, она была готова умереть. Понимаешь, ее предали люди, которых она очень любила. Так ей казалось. Я не знаю, были ли после той трагедии любовные отношения у твоего отца и Джулии, но Джина не смогла простить им. Не смогла простить предательство и смерть Анжело. Она очень любит вас. И любила своего старшего сына.
– Боже мой, это невероятно. Но как мне вести себя с ней?
– Еще один совет, Вито. Когда я сказал тебе, что только мы с тобой будем знать правду о том, что Джина совершила убийство в полном сознании, я имел в виду именно это: только