Удар был страшен своей неожиданностью. Прожитые с мужем восемь лет, счастливо прожитые, промчались столь незаметно, что Мария Петровна растерянно думала: «Почему так скоро закончилась семейная жизнь? Зв что, за какие грехи прервалась идиллия?»
Сказки с добренькими концами в жизни реальной встречаются редко. Не стану следовать чарующим советам нимфы Мнемозины, а, по подсказке Клио опишу последующие события с максимальным приближением к действительности.
Стряхнув оцепенение первых часов, деловитая и бойкая библиотекарша поспешила к соседу – председателю сельского совета, с предложением похоронить мужа в парке, где стоял единственный в деревне памятник, под которым были погребены известные волостные революционные деятели – жертвы коллективизации – Катя Цветкова и Александр Лепилин. Франц Чермак, грешным делом, готовил это место для себя и, увиливая от прямого ответа, пообещал:
– Вопрос серьёзный, я не могу решить его в одиночку. Завтра соберём партийцев и взвешенно обсудим с товарищами…
Мария кинулась к своему начальнику – полковнику Градову. Тот заявил, что обеими руками за, но вопрос за пределами его компетенции, а вот на собрании коммунистов поддержит предложение вдовы.
Получилось так, что никакого внеочередного партийного собрания проводить не стали. Собрали партбюро местной ячейки. Демагог Чермак, узурпировавший власть у партийного секретаря, новичка – соглашателя, задымляя Марию Петровну папиросами «Казбек», которые не вынимал изо рта, нервно прикуривая новую от предыдущей, выпуская дым, отрывисто бросал с неискоренимым австрийским акцентом:
– Перед нами стоит серьёзнейший вопрос: член бюро, старейшая активистка, человек, о заслугах которого говорить присутствующим нет необходимости, Клавдия Кузьминична, назвать её товарищем не поворачивается язык, скатилась на религиозные позиции.
Присутству3ющие озадачились: вроде бы пришли решать другой вопрос, к чему он клонит?
Волостной глава продолжал:
– Будем поднимать вопрос перед бюро райкома об исключении из рядов…
Пузатенький добряк Пучков попытался напомнить:
– Товарищ Чермак, мы, кажется, о месте захоронения мужа Марии Петровны должны решать?
– Нет, товарищи, вижу, я, ничего вы не поняли. В данном случае вопрос несвоевременный. На нашу партийную организацию – одну из крупнейших в районе, легла тень позора. Не хватает только скандала с непродуманным захоронением…
Оскорбленная Мария покинула заседание, не обращая внимания на строгие окрики.
Дома её ждал новый удар – по-монашески одетые старушки, во главе с пока ещё формально членом партбюро Кузьминичной толпились у гроба. Непонятным образом возвращенная к богу соседка, читала по старой книге некий обряд, а бабушки заунывно ей подпевали.