Глава 14.
На следующий день после обеда, меня, вызвали по громкой связи к начальнику станции. Его кабинет находился на первом этаже «Иерусалима».
– Здравствуйте, – поприветствовал я, пройдя в открытую дверь.
Он мельком поднял на меня глаза, отрываясь от какого-то письма, и жестом руки пригласил сесть на стул.
«Максимыч» олицетворял собой яркий пример моих партийных боссов на свободе. Первое, что бросалось в глаза – это классическая обстановка кабинетов всех начальников высшего состава. Стол вмещал на себе три телефона с гербом СССР на дисках, подставку с ручками и блокнотом для ежедневных записей, настольную лампу, стопку книг справа и несколько папок с делами слева. Стулья, обитые кожей и отделанные по краям мебельными гвоздями, стены с потайными шкафами, – всё это было сделано из красного дерева. Два портрета Ленина и Сталина висели над креслом начальника между двумя окнами с коричнево-красноватыми бархатными портьерами. У стены рядом с дверью уютно примостилась кожаная кушетка из того же гарнитура.
Совершенно лысый, в круглых очках, подобных тем, которые носил Берия. В белой рубашке с расстёгнутым воротом, лет за шестьдесят, среднего телосложения, чуть в полноту. Небольшой, вздёрнутый к верху нос на не бритом круглом лице и двойной подбородок, не смягчали его, а наоборот придавали мужества. Умный проницательный взгляд черных глаз, не оставлял шансов для панибратства. Никто на станции не знал его биографию: то ли он был «расстрельный», как и все, то ли гражданский, то ли член политбюро. Тайна предавала «Максимычу» ещё больше авторитета. Он мог спокойно уехать на неделю наверх и вернуться, и это считалось в порядке вещей. «Интересно, именно он будет нажимать на кнопку для взрыва бомбы или нет?» – пришло вдруг в голову; и я начал искать глазами пульт управления, но ничего не заметив, решил, что его могли спрятать в шкафу.
Наконец, начальник закончил писать. Он отложил папку в стопку и взял другую с моим делом.
– Здравствуйте, Алексей Дмитриевич! – Его голос звучал натренировано-командным. – Меня зовут Петренко Николай Максимович. Потрясающая у Вас судьба. Первый секретарь областного горкома комсомола, два высших образования, член партии.… Как же Вы умудрились такую жизнь просрать?
Он посмотрел на меня в упор, скорее с любопытством, чем со злостью.
– Пошёл на поводу у своего босса.
– А где же босс?
– Дома чай пьёт.
«Максимыч» громко рассмеялся.
– Ну не расстраивайтесь, чай у нас тоже есть.
Он стал бегло просматривать моё дело и комментировать.
– Рабочих специальностей нет, водительского удостоверения тоже. Что ж, придётся лопатой махать. Вы вчера прибыли?