Смуглое лицо темнеет, мужской взгляд тяжелеет настолько, что я уже едва справляюсь с желанием отвести глаза, уступить в этой неравной битве. Но нет. Нельзя показывать свою слабость. Пусть не думает, что смог сломить мою решимость отстоять себя.
− Ты устала, Лина. И не можешь сейчас мыслить здраво. Я оставлю тебя, чтобы дать возможность отдохнуть. А завтра утром приду, чтобы лично сопроводить в столицу. Тогда и договорим.
− Зачем? Это лишнее.
− После того, как с тобой при мне общался кто-то, кого я даже почувствовать не сумел? Нет, Лина. Не лишнее. Информация о том, кто послал убийцу к моему отцу, как ты понимаешь, тоже не та, которую может знать кто-то посторонний. Следов я не оставлял. Поэтому предпочёл бы остаться тут с тобой, для твоей же безопасности…
− Нет. Это исключено! — вскидываю руку, мотая головой. Ещё этого только не хватало.
− Тогда пусть в твоей комнате ночует Чотжар. И ни на минуту не оставляет тебя одну. А ты не смей уходить в подпространство, даже в верхние слои. Поняла меня?
− Поняла, ри-одо, − роняю сухо. — Можете идти.
− Как скажете, моя императрица, − издевательски усмехается он, отвешивая не менее издевательский поклон. Прежде чем отвернуться и злым, чеканным шагом двинуться в сторону выхода.
− Подождите, − окликаю его, спохватившись, когда Сэтору уже почти выходит из спальни. − Вы сказали, что защищали меня. Что вы имели в виду?
Красноволосый жрец останавливается в арочном проёме.
− Твои видения, Лина, − произносит ровно, не оборачиваясь. − Когда мы с тобой разговаривали в первый раз, ты призналась, как сильно боишься, что сбудется то, что ты постоянно видишь. Но не рассказала, что именно. Я видел твой панический страх. Ты готова была сопротивляться дару и Абсолюту, лишь бы не видеть больше будущего. И я подумал, что в будущем ты видишь свою гибель. Попытка Танатрис убить тебя лишь подтвердила мою догадку, как и некоторые действия отцовых сподвижников. Твоя смерть… была для меня неприемлемой. Поэтому я решил ускорить неизбежную кончину того, кто тебе угрожал.
Ошарашенная, я забываю даже, как дышать. А Сэтору, бросив на меня короткий хмурый взгляд, скупо кивает и уходит, оставляя меня наедине с открывшейся правдой.
− Что мне теперь делать с этой правдой, Чотжар? — шепчу потерянно, смотря в одну точку на потолке.
Одо Ми-ичан уже приходил, и даже ушёл, огорошив меня на прощание настоятельной рекомендацией отдохнуть несколько дней. Я уже, наверное, больше часа лежу. Но уснуть никак не получается, несмотря на всю усталость, сковавшую тело.
− А тебе с этой правдой что-то обязательно нужно делать? — получаю ответ полностью в духе моего хвостатого хранителя.