Сегодняшний совместный выходной был нужен не только мне. Возможно, моим мужчинам тоже хотелось отдохнуть перед последним, решающим рывком к победе.
Сейчас уже глубокая ночь. Мои сэ-аран давно спят. А я лежу между ними двумя и всё никак не могу уснуть. Может, перебила сон тем, что в шаттле вздремнула, может, нервная система слишком взбудоражена кучей впечатлений… Только кому я вру? В моей бессоннице сейчас целиком и полностью виноваты те мысли, что бродят в моей голове. И страх увидеть новый сон-видение.
В темноте и тишине, нарушаемой лишь мерным дыханием моих мужчин, я больше не могу прятаться от всего, что мне сегодня довелось узнать.
То видение с Сэтору… мне так безумно страшно, что оно сбудется. Как и все предыдущие. Страшно осознавать то, что сегодняшнее может означать. И я не представляю ситуации, в которой бы добровольно отдалась Сэтору. Значит, что? Он меня принудит? Как? Чем?
А потом в храме, эта девочка. Я думала о своих детях. Неужели она тоже мой ребёнок? Может, всё-таки нет? Может, это подружка сыновей? Или сэ-авин, в конце концов? Собираются же мужья подбирать объединяющую для своих наследников заранее. Или пусть это действительно дочь Сэтору, но не моя? Или… моя от кого-то из моих сэ-аран. Есть же у них гены красноволосых Просвещённых.
Так много вариаций. Так много трактований. И так мало понимания. Я даже не могу чётко разделить, где реальность, а где очередное видение. Так и с ума сойти недолго.
Как бы мне ни хотелось иного, но судя по всему, Сэтору действительно нужен мне как наставник. Возможно, именно поэтому А-атон велел не говорить ничего Са-оиру. Тот рубанёт с плеча.
Но что будет, если мой светлый сэ-аран решит, что я должна продолжать учиться у жреца? Как я смогу? Как буду смотреть тому в глаза?
А он сам? Он же видел всё то же, что и я. Видел нас двоих. Знает теперь, что такое будущее вероятно.
Представив, как Сэтору может себя вести со мной теперь, после увиденного, мне аж душно становится. Как это выдержать?
Лежать с каждой минутой становится всё больше невмоготу. Мне хочется на воздух. Все эти мысли так давят. Мешают дышать.
Попялившись в потолок ещё немного, я с тихим вздохом сдаюсь и осторожно сажусь.
Благо мужья больше не зажимают меня по ночам. Одо Ми-ичан предписал давать мне простор во время сна, чтобы не нарушать кровообращение. Вот они и стали отодвигаться немного, давая мне этот простор посередине между ними.
И теперь я ужиком тихонько выползаю из кровати. В серебристом свете, льющемся из окон, без труда нахожу свой халат и на цыпочках покидаю спальню.