А во-вторых, словоблудие раздражало окружающих из категории тех, кто посерьезнее, – и это было местами приятно, а местами и полезно. Но так как посол всегда был безукоризненно вежлив, то избежать разговора у его собеседников не получалось и, хоть и скрипя зубами, а приходилось слушать. И пытаться продраться сквозь многочисленные метафоры к сути дела.
Ну и в-третьих, вишенкой на тортике являлся тот милый факт, что пока язык уже машинально мелет комплименты и превозносит собеседника до небес, можно чуть подумать. Зачем король позвал его? Неужели шпионы при Благом дворе тоже не зря едят свой хлеб и Кэйворрейну донесли о том, что Оберон испытывает интерес к его пряхе?
Про нового правителя зимних фейри дипломат знал немного. Слишком мало прошло времени от его восхождения на престол, и Кэйворрейн еще не успел показать себя во всей красе. Потому было совершенно непонятно чего от него ждать. Вдруг отдаст слуа приказ расспросить его более обстоятельно?..
Филидэль перевел дыхание и с подозрением воззрился на короля, который с каменным лицом ожидал окончания этого парада лицемерия.
– Рад приветствовать в сердце моих владений, Аэлар Филидэль, первый лорд Туманного Дома и седьмой лорд Радужного Дома, – поспешно вставил Плетущий, опасаясь (и небезосновательно), что посол сейчас задвинет очередную речь на тему того, как же повезло Неблагому Двору, что ими теперь правит такой замечательный мужик. – И для начала хочу заметить, что ваш вклад в налаживание гармоничных отношений между нашими государствами сложно переоценить.
– Моя благодарность за признание заслуг не имеет границ и пределов, словно свет утреннего солнца, – несколько удивленно, а потому кратко ответил посол. – И я счастлив служить вашему величеству в меру моих скромных сил.
– Ваши труды не остаются незамеченными, – сообщил король и улыбнулся, не размыкая губ. – Особенно удивительно встречать следы вашего присутствия… в очень неожиданных местах. И головах.
Между строк звучало, что за трудами достопочтенного посла следили настолько пристально, что хорошо бы ему чуть поумерить свою активность.
Филидэль нервно вспомнил все свои сомнительные подвиги при Неблагом Дворе. Пользуясь неразберихой после воцарения Кэйворрейна, он успел весьма много. Начиная с договоренностей с некоторыми лордами и купленной информации и заканчивая вовремя обороненными словами, которые посеяли нужный ему раздор между определенными членами совета.
Не переставая размышлять, Благой посол рассыпался в пространных заверениях, что его преданность Оберону и Титании, конечно, не знает границ, но ему так нравится Неблагой Двор, так нравится… вот жил бы и жил!