Человек прищурил глаза, а его бледное лицо перекосилось, словно сведённое судорогой.
– Ты глупа, презренная. Я спрашиваю о человеке, что обитает тут. Куда он ушёл?
– Господин Майнстрем Щековских? Он собирался ужинать в «Голодном селезне», господин.
– Ужинать? В птице? Да как ты смеешь шутить надо мной?!
– О нет-нет, господин! Как можно шутить! Господин магистр собирался ужинать в харчевне, харчевня называется «Голодный селезень». Это недалеко от университетской площади, господин. Если вам будет угодно, господин, то я могла бы…
Единственный взгляд прозрачно-жёлтых глаз тут заставил Ганну замолчать.
– Поди прочь, смертная. Я не нуждаюсь в тебе более.
Человек в чёрном щёлкнул пальцами, и Ганна сама того не осознавая, как-то неловко протиснулась в узкий проём и спустилась вниз. Только сейчас, сидя на широкой лавке возле стола, она начала приходить в себя. Через минуту в дом ворвались соседка.
– Что там? Ганна, что? – трясла её за плечо рыжая Лизетта.
– А? Что?
– Это я тебя спрашиваю, что? Опять твой жилец свечу оставил? Да? – В ответ Ганна только непонимающе хлопала глазами. – Да что с тобой, в самом деле, соседка?
– Ах, Лизетта! – встрепенулась наконец Ганна. – Там… Там…
– Да что там, божечки ж ты мои? Говори уже!
В эту минуту на пороге появился невысокий жилистый мужчина, второй жилец госпожи Ганны.
– Ах, как вы кстати, господин Руперт! – всплеснула пухлыми красными руками Лизетта. – Вы только полюбуйтесь! Всё это ваш сосед, господин Щековских! Он чуть было не спалил дом, да так, что несчастная наша Ганна в себя никак не придёт! Вот ведь! Полюбуйтесь-ка!
Не то чтобы госпожа Ганна ранее производила впечатление высокоинтеллектуальной особы, теперь же она не претендовала даже на почётное звание благоразумной, да и просто разумной! Жидкие волосы её всклокочено выбивались из-под чепца, а взгляд блуждал.
Руперт деловито сплюнул сквозь зубы, перекинул пустой холщовый мешок за спину и присел на корточки перед своей квартирной хозяйкой.
– Госпожа Ганна, – он тихонько дотронулся до её руки. – Что с тобой, а? Дымом надышалась что ли?
Хозяйка не шелохнулась. Только широко раскрытые бесцветно-серые глаза округлились ещё больше.
– Хозяюшка, – Руперт помахал ладонью перед лицом женщины. Никакой реакции.
– Не иначе угорела! – решил Руперт. – Госпожа Ганна! Ау! – протянул он чуть громче и щелкнул пальцами возле самого уха женщины.
От этого звука хозяйка буквально подскочила на месте, взгляд её приобрёл некоторую осмысленность и даже возбуждённость. Глаза забегали и, уцепились, наконец, во взгляд жильца.