– Почему Анаис?
– Это самое уязвимое место в тебе, – смотрит он мне прямо в глаза. – Он знал, что, если что-то случится с ней, ты сорвешься и станешь еще уязвимее. И именно тогда он нанесет последний удар.
– Что за последний удар?
Кровь начинает закипать и перед глазами все плывет. Я хочу сейчас лишь одного, найти и убить этого урода.
– Что за последний удар? – цежу я сквозь зубы.
– Твоя семья.
– Если он хоть пальцем тронет Марию или Сару, ему не жить я обещаю, – подхожу к Дилану на расстояние вытянутой руки.
– Они ему не нужны, он знает, что ты будешь их защищать. Но есть человек, который сейчас без защиты. Который эмоционально поддавлен и который остался совсем один в тот момент, когда ее сестра лежит в больнице.
– Дженни, – одновременно произносим мы с Джошем.
– Что он задумал? – спрашивает мой напарник, потому что я не в силах что-либо произносить.
Перед нашем разговором я считал своей задачей узнать нужную информацию, а затем выбыть всю дурь из человека, сидящего напротив меня. Но сейчас услышав всю правду, я понимаю, что Дилан такая же жертва, как и мы. Он нуждался в брате, когда переезжал сюда, нуждался в поддержке, а получил кучу проблем на свою голову.
– Я не знаю, этого он мне не говорил. Я был ответственен только за часть с Анаис.
Комната на время погружается в тишину, но ее прерывает Дилан.
– Простите меня, я не хотел, чтобы все сложилось таким образом, – крутит он головой, окончательно осознав все происходящее. – Я правда умолял его выбросить этот план из головы и жить как все нормальные люди. Я до последнего надеялся, что он согласится.
– Ты не виноват в этом, – прерываю его я.
– Виноват, именно из-за меня Анаис оказалась в том темном помещение. Я должен был там встретиться с Риком и сказать, что я отказываюсь быть его марионеткой. Я не заметил, как она последовала за мной, там было слишком шумно. Я не слышал, как она звала меня. А когда я понял, что она попала в лапы Рика, я просто сбежал, испугавшись последствий.
– Дилан, послушай меня. Я на протяжение пяти лет виню себя в том, что причинил боль близким людям. Я не могу спокойно смотреть в глаза своей семье. Я убивал сам себя на протяжение долгого времени и теперь дороги назад нет. Я не хочу, чтобы ты проходил через это. Не хочу, чтобы ты чувствовал все то, что чувствовал и переживал я. Вина будет до конца твоей жизни выжигать все, что будет зарождаться в тебе. Ты не удалишь ее как аппендицит, она будет всегда с тобой, будет напоминать тебе как однажды ты поступил. Так что я прошу тебя не вини себя, это того не стоит.