– В этот раз победа будет за мной, – кричит она мне.
В этот раз видимо да, из-за швов я не могу бегать как раньше. Если будет еще одно расхождение меня снова ждут серые стены и белая койка.
Забегаю к себе в комнату и начинаю искать какую-либо тетрадь. В детстве мы постоянно так делали. Самый большой кусок торта, первая партия кексов или печенья доставалась тому, кто первый принесет тетрадь со школы. Для нас это было неким соревнованием. Вот только всегда побеждала дружба.
Хватаю первую попавшуюся мне в глаза тетрадь и выбегаю из комнаты, слышу, как за спиной хлопает дверь сестры, а затем слышу ее крик.
– Нет, не в этот раз.
Стараюсь быстро, но аккуратно спустится с лестницы и из-за этого пропускаю сестру вперед. Она, звонко смеясь, пролетает мимо меня и скрывается за стеной. Уже поняв, что первой я не буду, я спокойно пешком захожу в кухню.
– Вот, – кладу я тетрадь перед мамой.
– Вы серьезно?
– Более чем, – с отдышкой произносит Дженни.
Как я и предполагала мама делает как раньше, у нее снова побеждает дружба. Мы в свою очередь не заставляем ее долго ждать и преступаем к нарезке оставшихся салатов.
Когда на часах малая стрелка указывала на пять, а длинная находится между шестеркой и семеркой, в кухне появился папа. Он выглядит таким же усталым, как и утром, ему бы не помешала теплая ванна и крепкий сон.
– Ты уже дома? – удивляется мама.
– Я не мог опоздать на семейный ужин, – целует он ее в щеку.
– Есть какие-то новости, а то я не помню, когда в последний раз была в офисе?
– Вообще-то да, и очень важные.
Он обходит кухонный островок и становится с другой стороны.
– Суд по делу Рика состоится на следующей неделе в пятницу, – он смотрит на меня. – Он нашел себе очень хорошего адвоката, и я уже не уверен в нашей победе.
– Не говори так, – сердится мама. – Какого бы суперкрутого адвоката у него не было правда на нашей стороне.
– Если бы только от этого все зависело, – вздыхает он.
– Я же могу присутствовать там?
– Да, конечно. Но ты уверена, что хочешь пойти туда?
Я неуверенно, но все же киваю.
– Хорошо, время я сообщу чуть позже, – направляется он к выходу из кухни. – Не буду вам мешать, если нужна будет помощь зовите.
На самом деле я не знала хочу ли я быть там, хочу ли снова видеть его. Этот человек поломал мне всю жизнь и встречаться с ним снова не лучшее мое решение. Но я должна услышать приговор, который ему вынесут, своими ушами. Должна лично убедиться, что ему дадут заслуженный им срок. А еще я хочу взглянуть на него в тот самый момент, когда он поймет, что отныне его жизнь разрушена.