– Потому что ты никогда не полюбишь такую женщину как я? Такую грязную, распутную, никому не нужную, нарушившую обещание! Я твое вечное проклятье! Ты ненавидишь меня! Ненавидишь этот брак! Убирайся! Оставьте меня в покое или убейте! Я не могу так больше! – Эли била рукой по мокрой подушке, лицо опухло и покраснело, голос дрожал и срывался на каждом произнесенном слове. Виски пульсировали от боли.
Ричард не мог больше держаться, он не мог смотреть на убивающуюся от горя жену. Он чувствовал, что вот-вот сам заплачет от своего поступка. Он рванулся к двери и покинул спальню. Пробормотав быстро служанке указания, выбежал на улицу и вылил на себя ведро воды из колодца, которое слуги ему готовят каждое утро. В голове проносились разные мысли. Все вокруг смешалось, все цвета, люди, эмоции. Единственное, что доходило до осознания, это искупление своей вины выстрелом себе в голову. Вечером Ричард сидел в своей спальне за рабочим столом из красного дерева и дописывал последние указания своему адвокату насчет имущества, зная наверняка, что через несколько часов его сердце навсегда остановится. Рядом с пишущей рукой лежало два письма, адресованные Элизабет, одно из которых было предсмертной запиской и завещанием, а другое с признанием своего жестокого чудовищного поступка. Изначально Ричард хотел рассказать все жене, а потом уйти и покончить собой, но он решил, что она вполне могла бы убить его и остаток дней своих провести в качестве заключенной рабыни или на виселице за убийство члена королевской семьи. «Разве важно, как она узнает? Главное, что узнает». Несмотря на все, он дописал последнюю строчку, поставил подпись и фамильную печать на заверенном им документе и, осмотрев последний раз свои покои, отправился к Элизабет, чтобы попрощаться.
К тому времени, Эли уже принесли ужин, который простаивал и совсем остыл от отсутствия аппетита. Служанка сидела в углу комнаты и вышивала белоснежную салфетку, изредко поглядывая на свою госпожу. Эли полулежа, делая вид, что читает книгу, была поглощена своими мыслями. Открылась дверь и вошел Ричард. Его лицо умело не выказывало каких-либо эмоций. Он молча указал взглядом служанке на дверь, и та в мгновение исчезла из спальни. Элизабет отложила книгу и внимательно посмотрела на мужа. «Он был таким же сосредоточенным и серьезным, как и в первую нашу встречу. И во вторую, и в третью… Всегда он был таким. Это самый рассудительный мужчина из всех, кого я знаю. Вряд ли он когда-нибудь причинит мне боль, хотя бы потому что ему нет до меня дела».