– Да… Рад… Очень – Ричард отложил напильник и, разглядывая заостренное поблескивающее лезвие, спросил:
– По-твоему, как у меня дела?
Грегори присел рядом с хозяином, перебирая пальцами, произнес:
– Я уверен, что вы не в порядке. Вы никогда не были веселым прежде, всегда серьезный, всегда чем-то заняты. Однако, до свадьбы, ваши глаза, хоть и не улыбались и даже не блестели, но были ясными. А сейчас, в них уже который месяц то страх, то тоска. Вас что-то гложет, и это что-то связано с вашей женой, не так ли?
Ричард убрал кинжал в ножны.
– Я запутался, друг мой. Меня мучает совесть. Я сделал ужасное, причинил боль этой девушке. Она не знает об этом, даже не догадывается. Самое тяжелое то, что я, кажется, влюбляюсь в нее, с каждым днем все больше и больше. Мой разум говорит мне: «Держись от нее подальше. Ты не достоин ее», а сердце: «Держи крепче и не отпускай». И, что мне делать? Я устал уже от этой борьбы с самим собой. Я то избегаю ее, то оказываюсь слишком близко. Терзаю ее и себя.
– Не имею и малейшего представления, что вы сделали, но, думаю, если бы вы рассказали ей, тогда все станет на свои места, само собой. Вы избежите этой ответственности выбора между разумом и чувствами. Ваша жена сделает это за вас – оттолкнет или простит.
– Было бы неплохо, конечно, но я не могу рассказать ей. Она никогда не простит меня. Этого я и боюсь.
– Ричард, по-вашему, проще знать обо всем самому, нести этот груз остаток жизни, мучиться, бесконечно сожалеть, как вы говорите, терзать ее и себя, или же сказать правду, потерять всякое доверие той, которую любишь, видеть отвращение в ее глазах, но при этом наверняка знать результат ваших действий и продолжить свое существовании в гармонии с самим собой и своими чувствами? Я к тому, что, если вы не скажете ей, то она не будет счастлива, и вы не будете счастливы. Если скажете, то она спустя время станет счастливой. Разве, вы не хотели найти ей мужа и отпустить?
– Я до сих пор хочу этого. И, чтобы отпустить ее, необязательно говорить ей об этом. Ты спросил, что легче… Легче умолчать. Перспектива вечных мук совести и сожалений, куда лучше, чем знать, что любимая женщина ненавидит тебя, никогда не простит, не улыбнется тебе, а причина этому твое предубеждение.
– Вы уверены, что она не простит?
– Уверен. Такое никто не простит.
– Если бы я вас не знал, то сказал бы, что ни одна женщина не простит насилие. А остальное – пустяки.
Ричард изменился в лице от этих слов. Он посмотрел на Грегори взглядом полного отчаяния и бессилия. Слезы подступили и задержались на нижней стороне глаз. Вина сверкнула в его зрачках, как молния среди затянутого тучами неба. Грегори все понял. Он посмотрел вдаль с минуту, как будто выискивая решение этой ситуации, затем взял за плечо Ричарда и практически шепотом сказал: