— Впечатляет.
Эд впервые встретился со мной взглядом. На его лице и руках не было следов побоев. Я знал, что они специально оставляли синяки только в тех местах, которые не могли видеть камеры телевизионных новостей.
Фредерикс имел друзей со связями.
— Ты это сделал? — спросил я.
— Не отвечайте, — приказал адвокат. Он посмотрел на меня через стол. — Я не знаю, кем вы себя возомнили, но если вы ожидаете, что мой клиент…
— Я это сделал, и не я это сделал, — сказал Эд.
— Я же вам сказал! — закричал адвокат.
Мы оба проигнорировали его.
— Что случилось? — подтолкнул его я.
Лицо адвоката покраснело.
— Если вы…
— Заткнись! — закричал на него Эд.
Адвокат погрузился в молчание.
— У нас с Фредериксом была сделка на застройку свободных участков земли в пригороде. Он обманул меня. Я был взбешен, поэтому пошел и напился, пытаясь придумать какой-нибудь способ сорвать проект и, возможно, вернуть его себе. Следующее, что я помню, иду домой, достаю свой дробовик, заряжаю его и еду в мэрию. Я понимал, что делаю. Я много об этом думал, но… это был не я. Что-то заставляло меня делать все это, и… — он покачал головой. — Ты все равно не поверишь.
— А ты попробуй.
— Мне показалось, что это… Март. Некоторые слова, которые я говорил себе, то, как я думал, было похоже на Март.
— Думаешь, это была она?
— Я думаю, она заставила меня это сделать.
— Я ничего не понимаю, — сказал адвокат. — Можете объяснить мне, что все это значит.
Эд посмотрел на меня, раздраженный непониманием адвоката.
— Он думает, что это сделала его бывшая жена, — сказал я.
— Разве она не умерла?
— Так и есть, — ответил я.
Адвокат сразу же встрепенулся.
— Заявление о невменяемости?
— Я не думаю, что он сумасшедший.
Последовал долгий раздраженный выдох.
— Вы оба сумасшедшие.
— Что, если я смогу это доказать? — спросил я его.
— Это не чертово «Чудо на 34-й улице»[1]. Вам не удастся убедить суд, что в него вселился призрак и заставил кого-то убить.
— Не призрак, — сказал Эд. — Демон.
Даже я оживился, услышав это.
— Март — демон, — сказал он мне. — И я не уверен, что она мертва.
— Постой-ка, — сказал я. — Я был на ее похоронах, помнишь? Она была в открытом гробу. Мертвая. А потом ее закопали.
— Но она могла выбраться. Я никогда никому не говорил, что она демон. Не хотел, чтобы кто-нибудь об этом знал. И когда она умерла, я так расстроился из-за этого, что не… — он глубоко вздохнул. — Она сказала мне, что делать, если она умрет. Слова, которые я должен был сказать, вещи, которые я должен был сделать с ее головой. Я ничего не сделал из этого.
— Но как она могла овладеть тобой? И зачем ей это делать?