Выглядело очень похоже на заведение Саттона.
Не обращая внимания на насмешки пьяниц и подколки шлюхи, я обошел «Торино» и вошел в офис. Шторы были опущены, вентилятор включен. Однако солнце все еще светило в окна офиса и честно говоря, в такой день, как сегодня, ничто не способно было справиться с жарой, кроме хорошего кондиционера.
Худенькая девочка-подросток со слишком белой кожей и лицом Сквики Фромм[3] воинственно уставилась на меня из-за потертого прилавка. В маленькой темной комнате позади нее черно-белый телевизор показывал какую-то мыльную оперу.
— Че надо? — спросила она.
— Я ищу Саттона, — сказал я ей.
— Его здесь нет.
— Можешь сказать, где он?
— Его здесь нет, — повторила она.
— Где он?
— Тебе нужна комната или нет?
Я обошел стойку и просунул голову в темное пространство позади нее.
— Эй! — воскликнула она.
Я увидел телевизор, ящик со льдом, продавленный диван, кучу грязного белья и пустой пакет из-под картофельных чипсов на полу.
— Я звоню в полицию! — сказала она.
— Валяй. Спроси лейтенанта Армстронга. Он мой хороший друг.
Она уже сняла телефонную трубку и делала вид, что набирает номер. Немного подумав, положила ее обратно на базу.
— Ты полицейский?
— Нет. Я просто ищу Саттона.
Она тупо уставилась на меня. Я почти видел, как мысли медленно обрабатываются в ее голове. Наконец, тяжело вздохнув, она сказала:
— Пошли.
Я последовал за ней через заднюю комнату, еще через одну дверь в холл. Она остановилась перед чуланом, закрытым выкрашенной в стиле тай-дай занавеской.
— Здесь, — с отвращением сказала она и отдернула занавеску.
Гил Саттон сидел на корточках в чулане, сжимая четки, и с закрытыми глазами бормотал молитву.
— Не знал, что ты католик, — сказал я.
Глаза Саттона открылись, и на долю секунды на его лице появилось выражение надежды. Затем он покачал головой, закрыл глаза и вернулся к своей молитве.
— Он такой с понедельника.
С понедельника.
Именно тогда Эд застрелил Фредерикса.
Я присел на корточки так, чтобы оказаться на одном уровне с Саттоном.
— Эд сказал, что ты, возможно, знаешь, где Март, — сказал я.
Он продолжал бормотать и перебирать четки, но быстро замотал головой из стороны в сторону.
— Саттон?
Он еще сильнее замотал головой.
— Ты знаешь, где она?
— Нет! — закричал он.
Я влепил ему жесткую пощечину.
— Где Март?
— Она не умерла! — он начал истерически смеяться. — Она не умерла!
Я снова влепил ему пощечину. Все было бесполезно — он вернулся к своим четкам и молитвам.
Саттон явно не собирался мне помогать. Я встал. Прямо передо мной, на задней стенке чулана, над маленькой пустой полкой, я увидел красную диаграмму. Молния в круге. Я повернулся к девушке.