– Преферанс – это? – извиняющимся тоном спросил Иван.
– Игра в карты на деньги, – рассмеялась подруга. – У меня марьяж, три туза и равноразложенная фоска на руках, а шестерную играть придётся стоя.
Ванька закатил глаза, давая понять, что слушать это выше его сил:
– Ну и игры вы там у себя навыдумывали. Свихнуться можно.
– У нас играют на деньги, а у вас платят кровью, согласись, это большая разница, – уже серьёзно сказала Настя.
– В Омутени деньги дороже, чем кровь, – угрюмо ответил Иван.
Под вечер в тронном зале дворца собрались сановные господа: Балабол с молодой очаровательной подругой, Вихор, Жуть, Демьян с Авдотьей и, разумеется, царь с царицей. Анастасия, одетая в длинное платье из голубого шёлка, стояла поодаль от трона, наблюдая церемонию со стороны. Прошло пять лет, которые неизбежно отпечатались на лицах, затронув и размазав черты бывших знакомых. Балабол слегка похудел, но сохранил живость лукавых глаз, взор которых ласкал приятные формы его новой пассии. Вихор осунулся и выглядел ещё более мрачным, чем при приснопамятной коронации Ивана. Жуть растолстел и поседел. Его лицо украшал нездоровый румянец, как бы намекая на пристрастие к крепким напиткам. Однако же, Авдотья, обретя очевидно новые смыслы в жизни и, наконец, почувствовав всю мощь своей женской природы, была хороша, свежа и привлекательна, как никто из присутствующих здесь дам. Приветствия закончились, и Иван взял слово:
– Я рад видеть всех собравшихся по случаю приезда моей сестры Анастасии. Перед тем, как мы проследуем к столу, будет правильным проинформировать вас о том, что Кощей исчез из склепа при весьма загадочных обстоятельствах. Если кто-нибудь может прояснить детали его исчезновения, то прошу не стесняться.
Лёгкий ропот удивления был ответом на реплику царя. Настя внимательным взглядом окинула лица придворных, ловя момент истины в выражении их эмоций. Только Балабол остался внешне безучастным к этой новости, что наводило на мысль о его информированности или безразличии к данной теме. «Надо расспросить подробнее нашего болтуна. Уверена, он многое скрывает», – подумала Анастасия, когда придворные двинулись в обеденный зал, обсуждая на ходу пропажу Кощея. Расселись за круглым столом в таком порядке: справа от царя – Прасковья, слева – Настя, рядом с царицей – Балабол с подругой, а возле Анастасии – Вихор с Жутью. Ровно напротив Ивана сидел Демьян, а Авдотья замыкала круг, косясь на Жуть, который бросал на неё совсем недвусмысленные взгляды. Ели практически молча; звук столовых приборов перемежался тихими шагами обслуги, меняющей блюда, и судорожными глотками Жути, запивающим крепкой настойкой ягодной медовухи каждый проглоченный кусок. Молчание было красноречиво, как шелест листьев при порыве ветра перед грозовыми раскатами. Многим было что сказать, но никто не хотел об этом говорить, пока нет определённости – пойдёт ли дождь. Но гром грянул откуда не ждали. Жуть, опрокинувший в себя очередную порцию медовухи, озадаченно произнёс: