Настя проспала несколько часов, но сон не принёс отдохновения. Первая мысль о Балаболе моментально вернула её к реальности, заполнив разум картинами мщения. Всё так складно сошлось в этом коварном пасьянсе, что возникло чувство некоторой предопределённости. «Хорошо бы получить больше информации, но сейчас важнее навестить Кощея», – подумала Анастасия, отправляясь к Платону.
В склепе ничего не изменилось, за исключением пропажи одной из шпалер. Платон был чуточку возбуждён и даже пытался немного шутить, сравнивая склеп со своим пристанищем в горе, но в этом было что-то расслабляющее.
– Пожалуй, начнём, – сказал Платон, сдвигая хрустальную крышку гроба и доставая из-за пазухи небольшой сосуд.
– Что в нём? – спросила Настя.
– Зелье, приготовленное из соков молочая и одуванчика. Надеюсь, что пропорция соблюдена, и мы достигнем нужного результата, – ответил старик, опуская руку к предполагаемому лицу Кощея.
Действительно, его рука нашла невидимую преграду и ощупала её, осязая контуры. Определив нахождение рта, Платон пальцем раздвинул губы и тонкой струйкой начал лить зелье. Молочная жидкость медленно просачивалась через горло в пищевод и стекала в желудок, заполняя его нижнюю часть. Анастасия, затаив дыхание, завороженно смотрела на струйку, парившую в видимой пустоте, пытаясь представить анатомический атлас человека и мысленно обрисовать контуры невидимого тела. Платон закончил, вынул палец и обернулся к Насте:
– Ну вот, теперь нужно подождать и посмотреть на реакцию.
– То есть, ты не знаешь, что будет дальше?
– Вообще-то, я первый раз участвую в таком эксперименте, но думаю, всё получится. Наберёмся терпения и поглядим, – сказал Платон и подошёл к стене со штандартом.
– Мне кажется, что тело Кощея теряет прозрачность – словно туман заполняет гроб.
– Думаю, так и должно быть. Давай лучше посмотрим на эти удивительные артефакты. Мне кажется, они здесь неспроста развешены, – предложил Платон.
– Позволю заметить, все действия бывают неспроста, но иногда сложно определить их мотивацию. Я предполагаю некую обрядовость в этом сочетании картины и оккультного знака, но не хватает ещё одного рисунка, а он был тут, когда мы с Иваном искали Кощея.
– Что там было изображено?
– Трёхглавый змей.
– Вот как? Тогда всё ясно – нужен огонь. Поднимись наверх и поищи жаровню. Да, и углей не забудь принести.
Настя пошла за жаровней, а Платон стал наблюдать за тем, как постепенно прорисовываются очертания тела.